Трой послушался, направил пальцы на изрядно поднадоевший шарик и пожелал ему погаснуть с такой силой, что челюсть свело, а в уголках глаз возникло неприятное напряжение.

Давай же, уймись, проклятый фонарь.

Светляк в ответ подмигнул красным, то ли злясь, то ли по другой причине, и, стремительно затухая, подлетел к ладони, мягко на нее опустился. Миг — и Трой крутит между пальцев податливый, едва заметно сверкающий шарик размером не более дикого яблока.

Поймал на себе взгляд старика. Там уже было не удивление, там целая буря чувств плюс опасно отвисшая челюсть. Даже странно, ведь до этого Трой был уверен, что на столь погасшем лице даже самые сильные эмоции не смогут проявиться.

С видимым трудом вернув челюсть на место, священник с нотками озадаченности произнес:

— Надо же, а я-то думал, что выдался очередной скучный вечерок. Трой, ты скверно выглядишь, и подозрительнее тебя трудно кого-либо вообразить, но я не вижу причины, по которой тебе нельзя переступать через порог дома Святой Церкви. Нет, тебе непременно надо зайти прямо сейчас, иначе я рискую упасть. Ноги у меня давно уже не молодые, а такие зрелища плохо действуют на стариковские поджилки. И прошу тебя, как следует прикрой за собой дверь, нельзя оставлять лазейку для тьмы.

Пока Трой, развернувшись к двери, боролся с массивным дубовым засовом, старик время зря не терял. За спиной засияло знакомое магическое сияние — первый свет, который увидел в этой жизни: ровный, ласковый, без малейших признаков раздражающей глаз красноты. Тогда его источник порхал по трюму барка, а сейчас — под потолком церковного зала. Священник стоял в трех шагах, направив на Троя взведенный арбалет, и руки его вовсе не дрожали от немощи, несмотря на тяжесть громоздкого оружия.

— Стой на месте! Не шевелись!

Голос все такой же неживой, как поначалу, бесконечно усталый, но тем не менее это приказ.

— Я не сделаю вам ничего плохого, я ведь рашмер.

— Вот и стой смирно, ничего тебе не будет, если ты и правда честный рашмер. Расстегни пояс, брось его вместе с мечом и кинжалом на пол. И шкуру с плеч тоже сбрось. Как давно ты стал рашмером?

— Недавно. Точно не скажу.

— Больше года?

— Нет, гораздо меньше, и трех недель не прошло, как я выбрался из ящика.

— Развернись спиной и задери рубаху.

Трой послушался.

— Выше. Еще выше. Выше лопаток. Откуда у тебя эти шрамы?

Пришлось соврать — сейчас не самый лучший момент, чтобы рассказывать о стертой памяти:

— Упал со скалы.

— У тебя заметен след от инъекции, но его ничего не стоит подделать. Откуда у тебя этот светляк?