Да он будто лет на двадцать помолодел.

Присев на скамью, уставился на Троя бодрыми глазами, без тени прежней безжизненности вкрадчиво поинтересовался:

— Ты знаешь, что за предмет сейчас лежит на твоей ладони?

— Я же сказал, что эта штука осталась от твари, которая чуть не прикончила меня в гробнице. Она не похожа на животное, это какая-то помесь летающей медузы со стрекозой. У нее даже ног не было, будто парила над полом.

— И светилась во мраке…

— Да, именно так.

— То есть ты не знаешь, что держишь в руке душу призрачного жнеца?

— Жнеца? То-то у него серпы болтались, удачное название.

— Серпы?! Так ты видел жнеца живым?! — Старик ухитрился подпрыгнуть в сидячем положении.

— Да как вас. До жути уродливая тварь. Говорю же — летала, не касаясь земли, я хорошо рассмотрел.

— Как меня, говоришь, видел… В голове не укладывается, стар я для таких ужасов. Знаешь, Трой, жаль, что здесь никто в такое не поверит. Ты ведь всего лишь никому не известный чужак, сочтут зарвавшимся вруном. Да и своему в таком вопросе поверить трудно. Жаль, очень жаль, ведь с таким уважением ты бы, возможно, смог решить вопрос с лодками и моряками.

— Это как?

— Ты на земле Краймора, сынок. Деньги здесь важны, это у них не отнять, но куда важнее твоя репутация. Если ты заслужил уважение, тебе за гроши доступно то, что другой не сможет купить за мешок серебра. Такова наша жизнь, зачастую спасает не металл, а ловкие руки и неглупая голова. На севере это тоже ценится, но на Крайнем Юге куда выше. Куда ни взгляни, ты увидишь что-то опасное или даже кошмарное, люди не готовы пойти в такие места за тем, кому не доверяют. А доверие надо как-то заслужить. Человек, который увидел призрачного жнеца и выжил, как минимум удачлив. А удачливых здесь принято уважать.

— Уважения у меня нет, зато есть душа призрачного жнеца. Как я понял, это не мусор. Ее можно продать за хорошие деньги?

— Трой, не знаю даже, как тебе объяснить… Да, стоит она немало, но это не тот предмет, с которым можно заявиться на рынок и начать зазывать покупателей. За эту уродливую зеленую кляксу убьют и тебя, и меня, и даже деревню сожгут. Это чистое зло.

— Почему? Что с этой штукой не так?

— Долго рассказывать. Уж поверь, это очень непростой предмет, спрячь его как можно дальше и никому постороннему не показывай, да и со своими будь поосторожнее. Ты не решишь старые проблемы, но обзаведешься новыми, а это тебе не надо.

— Ничего не понимаю…

— Тебе и не надо понимать, просто спрячь, иначе хорошего не жди. Я стар, мне уже давно ничего не нужно, от меня о душе жнеца никто не узнает. Но вот другие… Нет, нельзя говорить даже самым надежным. Слишком опасная вещь, к ней страшно прикасаться, она обжигает, как раскаленное добела железо.