Этих двоих, несмотря на их весьма впечатляющую внешность, я узнать не мог, хотя и был уверено, люди они очень известные. И как только их нам представят, первой моей мыслью будет: «Так вот как они выглядят!». Но в этом отношении, мои рассуждения оказались ошибочны. Имена гиганта в генеральском мундире и крепыша мне ничего не сказали. Да и не имели они особого значения – ведь сейчас все взгляды были прикованы к двум другим вошедшим в зал людям.

— Господа, — приветствовал всех разом генерал-кайзер Блицкрига, — я здесь для того, чтобы представить вам последнего представителя Урдской царской фамилии. Именно по этой причине я пригласил сюда вас, господа, представителей урдской знати, аристократов, что при прежнем царе правили страной. Вы должны знать, что отправитесь в бой не за моё золото, а за вашего сюзерена. Я намерен возвести его на трон Урда, навсегда покончив с тем, что называется народной властью. Народом должны править аристократы, и никто иной, верно, господа?

— Ваше величество, — первым шагнул навстречу царю Чёрный барон, — каждый из моих добровольцев с радостью пойдёт за вас на пулемёты народников.

— Я рад слышать это, — ответил тот, кого прочили в цари Урда. — Подкрепите же свои слова присягой мне, — он протянул руку.

Генерал-кайзер и сопровождавшие претендента в цари здоровяк в генеральском мундире и крепыш в майорском отступили на полшага назад и влево, чтобы последующий жест Чёрного барона не смотрелся бы двусмысленно.

А Чёрный барон, похоже, не задумывался ни над чем – он в несколько широких шагов преодолел разделявшее их с братом покойного царя расстояние, и картинным жестом опустился на колено. Он двумя руками взял протянутую ему ладонь и прижался к ней губами. Он приносил присягу своему новому сюзерену. Тому, кого был лишён долгие годы. Он был рад сбросить со своих плеч груз ответственности, переложив его на плечи того, кого считал более достойным этого груза.

— Стоять ровно оказалось для Чёрного барона слишком тяжело, — произнёс Гневомир так тихо, что услышал его только я. — Он готов упасть на колени перед первым встречным, лишь бы того объявили царём.

— За Адмирала он воевать не пошёл, — заметил я, — хотя тот объявил себя верховным правителем.

— Адмирал был равным ему аристократом, — ответил Гневомир, — а царь – он ведь всегда чуточку повыше стоит. Перед ним так приятно ломать спину и падать на колени.

Однако ни один из полковников Урдских добровольцев не разделял мыслей Гневомира. Это легко читалось по их лицам. Вели им сейчас новоявленный царь – и они вслед за Чёрным бароном рухнут на колени, и поползут лобызать протянутую десницу.