Лишь нанеся этот смертельный вроде бы удар своему врагу, Будиволна огляделся. Оказывается его окружали молодогвардейцы. Они наблюдали за поединком, но и не думали двинуться с места, хотя вполне могли навалиться все вместе, повалить, скрутить или прикончить. Однако не сделали этого.

— Взять, — прохрипел у ног Будиволны Кудряй. — Взять… живым.

И тут же на Будиволну навалились все молодогвардейцы. Он отбивался, словно зверь, круша всех вокруг шашкой, и на снег пролилось ещё немало крови. Но вырваться у командарма не вышло. Его повалили на снег, скрутили ремнями, да так и оставили лежать, пока не подошёл Кудряй. Начдив едва держался на ногах, опираясь на плечо молодогвардейца, но, несмотря на смертельную рану, умирать явно не собирался.

— Разоружить, — уже более твёрдым голосом приказал он, — и на гауптвахту.

Так командарм Будиволна оказался в одной компании с остальными заключёнными сырого погреба.

По тому, как маркиз прильнул к окуляру, стало ясно, — внизу начинается что-то интересное.

Поезда миновали без единого выстрела все кордоны, окружавшие город, и блицкриговские, и бывшие гетманские, и недавно выставленные добровольческие. Они двигались на предельной скорости, давление пара в котлах поддерживалось на самом высоком уровне. Стрелки манометров прочно обосновались в «жёлтой» зоне, танцуя на самой грани опасной «красной». Кочегары не жалели спин, то и дело отворяя двери топок и подкидывая туда лопатами уголь. Машинисты же следили за безумно дёргающимися стрелками манометров, кляня про себя начальство, заставляющее гнать с такой скоростью.

— Будто на пожар опаздываем, — бурчали они.

Да и виданное ли дело – нестись, будто оглашенные, да ещё вечерней порой и без семафоров. Одно слово – война. Она всё спишет, даже грандиозную железнодорожную аварию.

Но вот уже впереди видны, несмотря на вечерний полумрак руины спалённых гайдамаками слободок. Но оттуда не спешит палить вражеская артиллерия, хотя момент – удобнее не придумать. Слободки на сумасшедшей скорости пролетают мимо – впереди пригороды. Там тоже славно погуляли гайдамаки – редкий дом не носит на стенах следы от пуль и кровавые пятна. Они же украшали и мостовую вокруг вокзала, но их тщательно отмыли к прибытию высоких гостей.

Бронепоезда затормозили ещё когда впереди замелькали первые дома пригородов. Они отстали от десантного состава – прикрывать тот всё равно было не от кого. А вот состав нёсся на пределе едва не до самого вокзала, и лишь почти перед ним начал сбрасывать скорость. Он мгновенно окутался клубами пара, будто призрак саваном. Перед перроном заскрежетал тормозами, разбрасывая из-под колёс тучи искр. Но остановился чётно там, где нужно. Там, где его встречали.