Мараси приняла у Аллика флягу. Из горлышка струился пар, хотя на ощупь фляга была лишь чуть теплой. Мараси, укутанная чуть не в сорок одеял, сидела на ступеньках храма. Свой медальон она отдала какому-то малвийцу, пока новые медальоны не найдут на борту корабля.

А возвращение корабля представляло собой, мягко говоря, интересное зрелище. Ваксиллиум стоял на скалах перед плато и с напряженным видом обеими руками тянул. И, подчиняясь его усилиям, сквозь заснеженное небо, словно на невидимой привязи, медленно опускался огромный корабль.

– Он разобьется? Развалится на куски? – с тревогой спросил Аллик.

Мараси посмотрела на него с изумлением, потом перевела взгляд на языковой медальон.

– Горячий шок и одеяло помогут мне продержаться минутку, – пояснил Аллик, садясь рядом и плотнее кутаясь в одеяло. – Остальным они нужнее, ага? Корабль. Он разобьется?

Мараси могла с легкостью представить, что творится сейчас на борту. Люди Костюма наверняка отчаянно пытались заставить двигатели выдать больше мощности, а винты – крутиться быстрей. Корабль все равно опускался. Ваксиллиум Ладриан – с Браслетами Скорби и чрезвычайно раздосадованный – был словно сила природы.

Мараси с улыбкой глотнула из фляги, и на лице ее появилось изумление.

– Ржавь! Что это такое?

Напиток был сладкий, густой, теплый, шоколадный и… удивительный.

– Шок, – сказал Аллик. – Иногда лишь он помогает в этом мерзлом и пустынном мире, ага?

– Вы пьете шоколад?!

– Конечно. А вы разве нет?

Мараси ни разу такого не пробовала. Жидкий шоколад оказался намного слаще обычного шоколада и совсем не горчил. Она сделала долгий упоительный глоток.

– Аллик, это самое чудесное из всего, что я испытала.

А я ведь только что владела самими силами творения.

Он улыбнулся.

– Не думаю, что твоему кораблю угрожает опасность, – продолжала Мараси. – Он тянет ровно и медленно. Он аккуратный человек, наш Ваксиллиум.

– Аккуратный? Мне показалось, он очень искусен в деле разрушения. Такое не кажется чересчур аккуратным, ага?

– Ну, – потягивая шок, проговорила Мараси, – посмотри, с какой изумительной точностью он это делает.

И действительно, довольно скоро воздушный корабль приземлился на скалы – совершенно целый, а не по частям. Ваксиллиум удержал его на месте, потом поднял одной рукой Браслеты Скорби; вокруг него клубились ветер, снег и даже некоторое количество тумана.