Она сама этого не осознавала. Ее некогда острый ум зачах, и от прежних времен в ней оставались только неистребимая самонадеянность и тщеславие. С радостным визгом она бросилась мне на шею, и я с трудом увернулся от поцелуя. Я схватил ее за запястья и оттолкнул:

– Спокойнее, Белл.

– Но я так счастлива, милый! Так взволнована и так рада тебя видеть!

– Еще бы! – Я пришел сюда с намерением держать себя в руках, мне просто нужно было выяснить у нее один вопрос – и уйти. Но сдерживаться мне было все труднее. – Помнишь нашу последнюю встречу? Ты тогда накачала меня наркотиками под завязку, чтобы сплавить в «холодный сон».

Казалось, это ее озадачило и даже обидело.

– Но, милый, мы так сделали для твоего же блага. Ты ведь был так болен. – Она, похоже, искренне верила в то, что говорила.

– Ладно, ладно. А где Майлз? Ты же теперь миссис Шульц.

Ее глаза округлились.

– Разве ты ничего не знаешь?

– Не знаю чего?

– Бедный Майлз… бедный дорогуша Майлз! Он и двух лет не прожил с тех пор, как ты покинул нас. – Неожиданно выражение ее лица резко изменилось. – Подонок, он надул меня!

– Худо дело. – Хотел бы я знать, как он умер. Сам или ему помогли? Может, мышьяка подсыпали? Я решил перейти к цели своего визита, пока она не завралась окончательно. – А что стало с Рикки?

– Какой Рикки?

– Падчерицей Майлза, Фредерикой.

– Ах, эта ужасная маленькая грубиянка! Откуда я знаю? Она уехала к своей бабке.

– Где живет ее бабка? И как ее фамилия?

– Где? В Тусоне… или в Юме, или еще в какой-то дыре. А может, в Индио. Милый, я не хочу говорить об этом невыносимом ребенке… Давай лучше поговорим о нас с тобой.

– Сейчас, сейчас. Так как фамилия бабушки?

– Дэнни, какой ты скучный! Ну чего ради я должна помнить такие глупости?

– И все-таки?