— Я чуть позже верну, можно? — пузырек с прозрачной жидкостью исчез в глубинах рукава, как когда-то исчезали карты и безделушки, к которым неровно дышали некоторые заказчики, — Мари тоже жаловалась на сон.

 — Да, конечно, — вампир рассеянно кивнул, в этот раз не отрываясь от своей работы.

 — Спасибо большое, — полукровка помедлила, задержав на нем взгляд.

 Надо бы сказать что-то еще, что-то важное, искреннее, о том, как он ей дорог, как она благодарна за все — только нельзя. Они прощаются только до утра.

 — Еще чего-нибудь? — звук голоса спугнул, заставляя вспомнить о том, что надо идти. Чем быстрее, тем лучше.

 — Нет, прости. Устала, соображаю медленно. — Терис торопливо вышла и, поднявшись на лестницу, сорвалась на бег.

 В комнате темно, удача на ее стороне и с ненужными встречами на сегодня покончено — Мари еще не пришла. Нашарить куртку, нащупать во внутреннем кармане кошелек — тяжелый, хватит на все, что нужно, вытянуть из-под кровати сапоги и — из-под подушки — кинжал. Больше не нужно, этого достаточно.

 Дверь закрылась так же тихо, промелькнула лестница, коридор, снова лестница и холл, ослепила неожиданно ярким светом красная дверь, отозвавшись в душе паническим страхом, коротким, не имеющим формы и имени.

 "Я ничего не нарушаю. Нет прямого запрета..." — Терис тихо закрыла за собой дверь в дом и пару секунд вслушивалась в тишину, пытаясь убедить себя в своей правоте. Хотелось бы верить, что все пройдет без лишних отступлений от правил, хватит и одного почти нарушенного Догмата.

 Сапоги и куртку было почти не видно под лавкой на кухне, и никто даже не посмотрит туда, если придет. Деревянная лестница скрипнула под ногами, постеленный в узком и коротком коридоре половик заглушил звук шагов в сторону комнаты. Запах лекарств говорил сам за себя, не оставляя сомнений, что она на верном пути, дверь даже не скрипнула...

 Темно, свет, пробивающийся из окна, даже нельзя назвать светом — просто сумрак становился не таким густым, позволяя что-то различить. Черной бесформенной грудой свалены в угол сумка и плащ, белым выделяется лежащая поверх одеяла рука, чуть более тусклым обозначены оставленные на столе у окна лук и стрелы...

 — Терис? — звук хриплого голоса приморозил к месту, и усилием воли полукровка заставила себя не выбежать за дверь.

 — Я...я вас разбудила?.. — страх перекрывался чувством вины, и дрожь в голосе не должна была выдать.

 — Нет, — Спикер шевельнулся, приподнимаясь на локте, — Ты чего не спишь?

 — За вас волнуюсь... — Терис вгляделась в густой сумрак, чувствуя, как все слова ускользают, и внутри разрастается полнейшее незнание, что говорить. Слишком много всего произошло, чтобы вести себя как обычно. Сорвалось задание, завелся еще один предатель, убили Тацката, но она не умела выражать сочувствие, да и стоило ли лишний раз об этом напоминать... — Вы...вы как?