Улица, площадь, ворота... Еще открыты — на ее счастье чья-то телега стояла там, и стража препиралась с ее хозяином.

 — А ну стоять! — пальцы не удержали ее рукав, когда она прыжком взлетела на телегу, ноги успешно миновали встречи с клинком.

 Повезло. Может быть, в последний раз за сегодня.

 "Ситис, пожалуйста...ради Братства..."

 Прыжок. Почти падение на камни дороги. Стрела пролетела над головой, и где-то позади раздался окрик стражника, адресованный лучнику: стрелять нельзя, велик риск зацепить невиновного.

 Около десятка не допущенных в город путников бросились в сторону, шарахаясь от нее как от пораженной корпрусом, даже единственный схвативший было ее за руку хаджит моментально ослабил хватку.

 Бежать. Оттолкнуть с дороги крестьянку. Сбить с ног зазевавшегося бретонца в потрепанной робе мага. Запоздало взмолиться, чтобы он оказался учеником, не способным ударить в спину параличом.

 Что-то светящееся ударилось в дерево, миновав ее голову. Молния. Все же не ученик. Скамп, как не вовремя...

 Бежать к конюшне. Может быть, хозяин не попытается ее остановить, а если встанет на пути...

 Терис крепче стиснула рукоять кинжала, давя в себе нежелание убивать конюха. Если у него есть хоть капля разума — он уйдет с дороги. В противном случае... Чтобы убить высокого и сильного человека, ей понадобится очень много удачи.

 Лязг стали долетел со стороны конюшни, и полукровка свернула в сторону дороги, прощаясь с надеждой добраться до лошади. Ее бы все равно не выпустили за ограду. И гнедая не оседлана, она не уехала бы далеко...

 "Убегу тоже недалеко". — кто-то чужой безразлично озвучил простую истину, которую она не хотела принимать.

 Бежать некуда. Сзади — приближающийся топот стражи и маг, кто-то бежит от конюшни, и на дороге ее скоро возьмут в кольцо. В лесу же будут стрелять, уже не боясь попасть в путников или простых горожан.

 Она все еще бежала, уже по привычке, цепляясь мыслями за остатки надежды и взглядом — за деревья и пятна снега на обочинах дороги.

 Попытаться обогнуть городскую стену. Добраться до воды и вплавь перебраться на другой берег. Прыгнуть в первый же овраг. Взять в заложники первого попавшегося путника, которых не осталось на опустевшей дороге.

 Стрела ободрала плечо и улетела в низину, пробив тонкий лед на воде. Боли почти не было, страх заглушал все чувства и, когда нога заскользила на сырых камнях, пришло оглушительное осознание конца.

 Бежать некуда. Нет ни сил, ни времени — топот не то закованных в железо ног, не то копыт, уже совсем рядом, и все, что осталось — это попытаться не сдаться живой и протянуть подольше. В этом нет никакого смысла, и сами попытки спастись — всего лишь затянувшаяся агония не желающего умирать тела.