— Вы, конечно, удивляетесь, что я тут делаю? — начал он, входя в комнату, но внезапно остановился, раскрыв рот, ткнул шляпой в Сник и почти взвизгнул: — Что она тут делает?

— Я пытался найти вас первой, — объяснил он взяв себя в руки, — но вас дома не оказалось.

— Двух птичек одним камнем, — усмехнулась Сник.

— А что здесь делаете вы? — осведомился Дункан.

— Ваш приятель Вард арестован и окаменей!

— Кабтаб, — пробормотал Дункан себе под нос, а Каре-баре ответил: — Да, мы знаем.

— Тогда мне не надо объяснять вам последствия и возможности. — Профессор огляделся. — Можно присесть? Сегодня был тяжелый день, и он еще не закончился. — Взгляд Каребары остановился на стенном экране. — Сорок пять минут до полуночи. У нас еще много дел.

Произношение его показалось Дункану странным — словно со времени их последней встречи профессору поставили мост.

Дункан указал на кресло. Каребара присел, но тут же вскочил снова.

— Расслабляться нет времени. Наоборот, крайне важно и необходимо — вопрос жизни и смерти, — чтобы мы немедленно ушли. Я все объясню по дороге.

Дункан не сдвинулся с места.

— Никуда мы не пойдем, — сказал он, — пока не услышим объяснений. Для начала, вы из БПТ?

Зеленые глазищи Каребары стали еще больше.

— Конечно, а откуда еще? Хотя я восхищен вашей осторожностью; наилучшая политика — ничего не принимать за данность. Только… с сегодняшнего дня мы уже не БПТ. Мы Нимфа.

— Нюмва?

Физиономия профессора сморщилась от раздражения.

— Да нет же. Это мой грузинский акцент. — Он произнес по буквам: — «Н-и-м-ф-а».

— Нимфа. Личиночная форма насекомых.