— Я и без машины знаю, что вы говорите правду, — сказала Арлен. — Правду с вашей точки зрения.

— Что же мы в таком случае будем делать?

— Я указала в рапорте, что вы теперь действительно другой человек, именующий себя Бейкер Но Уили. Согласно обычной бюрократической процедуре, рапорт будет рассмотрен коллегией психиков и органиков. Они, возможно, потребуют, чтобы вас обследовали другие психики. Но потом вас проведут через серию тестов и отпустят. Выяснят с помощью тестов, к какой профессии вы имеете склонность, и отправят куда-нибудь, где вы начнете новую жизнь.

Арлен перегнулась через разделяющий их столик и легко опустила ладонь на руку Кэрда.

— Беда в том, что вы не похожи ни на одного пациента, когда-либо лечившегося в реабилитационном центре. Вы заявляете, что не способны теперь создать новую личность. Но вы по-прежнему способны лгать и под ТП, и под действием других наркотиков. Правительство не может быть уверено, что вы не вернетесь к своим прежним персонам или не создадите новую. — Арлен вздохнула и убрала руку. — Тем не менее я предложила поступить с вами так же, как с любым другим реабилитантом. — На ее лице сверкнула улыбка. — Я сказала им, что из вас, по-моему, получится примерный гражданин. Но поскольку вы не настоящий реабилитант, а скорее новорожденный младенец, бегло говорящий на родном языке, вас следует поселить в англоязычной стране. У вас будет широкий выбор мест и видов климата. В органики вас, конечно, не возьмут, и я не советовала бы вам становиться служителем религиозного культа. За это много не платят, и правительство не поверит в вашу полную реабилитацию, если вы станете священнослужителем.

— Это не в моем характере.

— В вашем, только это глубоко погребено. Когда-то вы были уличным проповедником в лице отца Тома Зурвана. Впрочем, вы можете опять пойти в колледж и получить там новую профессию. Ведь образование у нас бесплатное.

— Что толку размышлять о новой жизни, если пока нет никакой уверенности, что меня освободят?

— Освободят? Вы говорите так, словно у нас тут тюрьма. Мы предпочитаем говорить «выпишут».

— Вы сами-то в это верите? — улыбнулся Кэрд.

— Но это не настоящая тюрьма. Вас не приговаривали к определенному сроку заключения. Когда вы выйдете, зависит от вас.

— У других, может, и так, но у меня по-другому.

— Вовсе нет. Если вас отпустят, вы станете для правительства чем-то вроде курсора. На вас всегда можно будет указать, как на яркий пример их гуманности.

— Был корсар, стал курсор.

— Фу! — с улыбкой сказала она.

— Виноват. Полагаю, мне надо было исключить из памяти эту несчастную программу с каламбурами.