— Пока что это успешная провокация. Так что большая война ещё вполне может быть, — утешил его Хан. — А если нам удастся убедить Совет, что мы здесь ни при чём — все равно будет война, но уже против этой третьей стороны.

— Если бы эти твои Жнецы были достаточно сильны, то не занимались бы провокациями, а сразу пришли и напали открыто, — проворчал кроган. — Я уверен, когда мы их наконец вытащим из укрытия, это окажется какая-нибудь хитрозадая мелочь с большими амбициями, которую плевком прибить можно. Вот что… я бы на вашем месте связался с вождём Окиром.

— Кто это? И чем он может нам помочь?

— Один из немногих ветеранов Кроганских восстаний. Пять лет назад он вернулся в Кроганскую демилитаризованную зону, хотя ему запрещено там находиться. Он совершенно выжил из ума, но память у него ещё ясная.

— И что он может рассказать?

— Планета Ротла. Последняя надежда нашего народа во время войны с турианцами. Была. Теперь там пыль.

— Думаешь, её катастрофа может иметь какое-то отношение к гибели Криптона?

— Не знаю. Хотелось бы надеяться, что нет, вот только я давно разучился надеяться. Может, это просто вспышка паранойи у глупого наёмника, вызванная воздействием Жнецов на мозг. Мало ли от чего планеты могут взрываться… Вот только… Окир однажды сказал, что на Ротле создавали особую породу кроганов-биотиков. Биотиков, которые не нуждались в нулевом элементе.

ДЕНЬ ТРИДЦАТЫЙ

ДЕНЬ ТРИДЦАТЫЙ

Конечно же, они не вышли сразу на связь. Они были слишком умны и осторожны для этого. Они очень осторожно нащупывали друг друга, словно пауки в колоссальной паутине. Почти каждый нашёл свой способ. Письма, внешне безобидные, но содержащие намёки, понятные только землянину. Маленькие коробочки с посылками — обычными красивыми игрушками, но если они случайно попадут не в те руки, и получатель сложит головоломку определённым способом, то получит очень много информации. Книга, помещённая "по ошибке" не в тот раздел каталога. Прикосновение в толпе и обмен взглядами.

Всё это требовало времени. Хан пока что получил только восемь достаточно чётких сигналов — и ещё три десятка, в которых он сомневался. Но даже из этих восьми ни с кем пока увидеться или списаться не удалось, так чтобы не вызвать подозрений.

Кроме одного. Зато этот один стоил тысячи.

И дело даже не в том, что Хоакин Вайсс, молодой аугмент из Израиля, в прошлой жизни был телохранителем Хана и одним из самых преданных его последователей. В конце концов, здесь его неплохо заменила Фаора.

Но Хоакин, единственный из восьми обнаруженных, попал в тело учёного!