Он слушает тишину, вдруг сообразил Майкл. Откуда-то издалека, из-за приземистого лесистого холмика впереди донеслось приглушенное раттатата! — и Майкл понял, что там идет бой. Однако вокруг них, и справа, и слева, и спереди, и сзади, царила абсолютная, полная тишина.

Взметнувшаяся вверх рука Ньюфстеда, обращенная ладонью назад, вне всякого сомнения, была сигналом к остановке. Постояв немного, землянин снова двинулся вперед, велев Майклу пока оставаться на месте.

Звук выстрела нельзя было спутать ни с чем — стреляли из автомата с дистанции не более пятидесяти футов. Это был глухой и тупой гром, выплеск почти первобытной враждебности и насилия. Удар пули заставил левую руку Ньюфстеда резко дернуться вверх и назад, развернул его тело и швырнул на землю. Пробив руку землянина навылет, пуля впилась в сосновый ствол позади него с характерным чавкающим звуком, сбив немного кору. Несколько мгновений Ньюфстед извивался на земле и отчаянно мотал головой, потом одним могучим конвульсивным рывком достиг укрытия за ближайшей сосной, заставив Майкла задохнуться от удивления. Сев за деревом на корточки и положив ружье на изгиб правой руки, Ньюфстед с ее помощью зажал раздробленное предплечье левой между телом и сосновым стволом и, опершись так и закрепившись, снова вскинул оружие на уровень прицела. Все прошлые суждения Майкла о нем как о бойце мгновенно сменились новыми, еще более высокими — настоящий бульдог, а не человек, такое упрямство! И как истинный боец, Ньюфстед не мог не видеть, что пойман в ловушку и не в силах сменить позицию. Майкл понимал это тоже.

Под сенью сосен снова повисла тишина. Вайерман стоял совершенно неподвижно. Он словно врос в землю, чуть пригнувшись и выставив перед собой свое центаврианское ружье, готовое к бою, но не видя ни одной цели. Он не замечал впереди ничего, кроме небольших зарослей кустарника и дальше, перед самым подъемом холма, купы сосен, растущих чуть гуще. Прямо перед этими соснами сидел за своим деревом Ньюфстед.

Майкл выстроил линию полета пули — проследил глазами от точки, где свинец впился в дерево, дальше, туда, где он пробил руку землянина, и вверх к рядам сосен. Стрелок мог скрываться только там, нигде более подходящего места для засады видно не было. Но линия выстрела, воссозданная им, вела от него вправо, из чего следовало, что любой находящийся там не видел его ни до выстрела, ни после. И вполне вероятно, что если он сумеет сейчас передвинуться незаметно правее и сделать круг, то подберется к неприятелю с фланга на расстояние, позволяющее открыть прицельный огонь.