Майкл промолчал — ему нечего было сказать. Поттер снова принялся вытаскивать плоскогубцами из патронов пули. Прошло около получаса, когда Майкл опять повернулся на бок, поднял жестяную кружку, стоящую рядом с ним на полу, и протянул ее Поттеру.

— Ты не мог бы принести мне еще супа, пожалуйста? — попросил он центаврианина.

Иссак Поттер кивнул, взял кружку и вышел к костру. Вернувшись назад, он подал кружку Майклу.

— Знаешь, — задумчиво начал Вайерман, — когда я был маленьким, мной в основном занималась мама. Она много рассказывала мне о Земле, о том, какой там раньше была жизнь, о том, какими людьми были земляне. Вспоминая сейчас о том времени на корабле и о тех людях, которые летели на нем вместе с нашей семьей, я думаю сейчас и думал так всегда, что все в ее рассказах было правдой. Люди, что летели с нами, были дружелюбными, вежливыми — хорошими людьми. Во всех отношениях. По крайней мере, ко мне все были очень добры.

Майкл отхлебнул из теплой кружки супа.

— Конечно, моя мать была женой президента, а я был президентским сыном. Когда я подрос, я часто думал об этом. Хотя и не особенно углублялся в размышления. Да и к чему мне это было? Когда все хорошо, зачем изводить себя ненужными мыслями? Но вот сейчас мне двадцать пять, и я здесь.

Он снова приложился к кружке.

— Ты прав, Поттер. Ты сделал свою работу И некого винить, если Хамиль и остальные окажутся не теми, кем должны были быть. Правительство в Изгнании отсюда слишком далеко. Здешним молодцам нет до него дела. Они не пытаются строить из себя героев, они остаются сами собой и посылают старое правительство к чертям. Но главное, что и Центавру нет дела до того, кто будет заправлять этим миром, — им важно, чтобы пришельцев выставили отсюда в шею. Вот что мне кажется, — продолжил он, отставляя пустую кружку. — Мне кажется, что сейчас на Земле я единственный, кому не все равно, как и что здесь будет дальше. Хотя в данный момент даже мне не до того.

Он перевернулся на спину и через несколько минут погрузился в сон.

Через три дня Майкл окреп настолько, что не только смог подняться на ноги, но и принялся помогать Поттеру обучать людей Хамиля пользоваться центаврианскими ружьями. Особого труда это занятие не требовало. Мужчины постарше, независимо от того, кем они были в прежней жизни, успели научиться обращаться с оружием очень хорошо. Те же, кто помоложе, вырос с оружием в руках. Все, чему требовалось научить их, это придавливать курок большим пальцем вместо того, чтобы жать на него указательным, и учитывать при стрельбе, что ружья заносит вверх и влево. Люди учились этому очень быстро. Хамиль наблюдал за успехами своих подчиненных бесстрастно, но даже он не мог ни на что пожаловаться. Майкл старался ни с кем особенно не разговаривать, общался с повстанцами только тогда, когда этого требовали обязанности инструктора, да и то изъяснялся в основном односложно. Решив, что так будет для него лучше, он специально выбрал для себя такую тактику поведения, и в последующие дни не случилось ничего, что опровергло бы его мнение.