— Только не говорите мне, что Лилия вернулась!

— Ага, — кивнула Яфья, — Беда не приходит одна.

Она поспешно обернулась к Сикоре:

— Без обид.

— Да я уж понял, — примирительно поднял руку Тадеуш, — Ну, пока её внимание сосредоточено на мне, можно надеяться на то, что она не устроит чего-нибудь… эдакое.

— Конечно, — кивнула Рейко, — Надейся.

— Да, кстати, — вспомнила арабка, — Не могли бы вы нам спроецировать немного денег? Мы в деревню идём.

— В деревню? Это хорошее дело.

Она тут же вновь открыла голографическую панель, и её пальцы засверкали с молниеносной скоростью, выходя на паттерн пачки денег, сохранённый в избранном. Пока же профессор занималась фальшивомонетничеством, Тадеуш решил все же шепотом поинтересоваться у Яфьи:

— А чем пани Лилия уже успела… отличиться?

— Скажем так… Лилия недостаточно трепетно относится к чужому личному пространству и свободе личности.

— Хех, да на неё уже три раза охота объявлялась! — вмешался Хесус.

Расспросить подробнее Тадеушу помешал неожиданный грохот. Входная дверь резко распахнулась, и на пороге появилась пани Пешка. В её глазах горела жажда убийства, а на губах застыла широкая злобная ухмылка.

— Балу Гри-и-иллс! — возвестила она о цели своего визита.

— Будешь пить кровь, не забудь, что мне нужно это зафиксировать, — деловито заметил голос Альвы у нее за спиной.

— Что-то случилось, пани Пешка? — осведомился Тадеуш, как бы невзначай вставая между вампиршей и 'трупаками'.

Пешка ткнула пальцем в сторону Балу.

— Я собираюсь сделать с этим вот нечто кошмарное и ужасное, чтобы отомстить ему за то унижение, которому я подверглась вчера по его воле! — пафосно заявила она.

— Я жалею, что Балу в отрубе, — сообщил Хесус, повернувшись к Яфье, — Он бы сейчас про это пошло пошутил бы.

Та, однако, не оценила.