Что это за человек, не надо было и спрашивать: разумеется, Друско – бригадир, вкусивший плетей за то, что не справился с производственной задачей.
Улыбнувшись напоследок, Умайя вышла, не забыв запереть за собой дверь.
Найл между тем до странности растревожился. Не давала покоя мысль, пока еще толком не оформившаяся в сознании.
Теперь, когда он более-менее оклемался, темница казалась просто непереносимой: холодная, сырая, изо всех щелей сквозняк. Может, Маг потому и позволил Умайе восстановить узнику энергию, чтоб ему здесь было вдвойне худо? Но, по крайней мере, теперь хватало сил опять задуматься о побеге.
Первым вариантом была Умайя. А впрочем, хотя физический контакт и дал понять, что девушка к нему неравнодушна, против Мага она не пойдет: боится.
Думая о ней, Найл неожиданно обнаружил, что их умы по-прежнему в контакте. Умайя сейчас, пройдя два лестничных пролета, направляется в караульную – там у них с отцом две жилые комнатки. С небольшим усилием Найл сумел проследить, как она, закрыв за собой дверь, ставит коробку с водорослями в стенной шкаф и запирает его на ключ, а ключ вешает на специальную доску у двери. Если вглядеться, то в караульной видны и настенные часы; на них сейчас половина шестого.
Кстати, в городе пауков сейчас начинает смеркаться – мать вполне может думать о том, чтобы выйти на контакт. Подумав об этом, Найл повернулся на спину, закрыл глаза – и тотчас ощутил ее присутствие (совпадение, кстати, его не удивило: когда ум начеку, такое случается довольно часто).
Состояние сына она, находясь в его уме, оценила с ходу.
«