– Я вырву печень у того гада, что подсунул мне фальшивку, – пообещал китаец, – и заставлю ее съесть, причем сырой!

– Не стоит, – хмыкнул я, – скорее всего, это тоже был план Штосса. У него свои виды на Комнату…

Лис пробормотал какие-то китайские ругательства, а потом зло посмотрел на Хмыря:

– Ты почему меня не предупредил, что Штосс что-то затеял?

– А я что? – пожал плечами Хмырь. – Я человек маленький, ничего не знаю…

– Однако деньги получаешь от меня регулярно, – скривился Лис.

Хмырь благоразумно промолчал.

– Насколько Карта Штосса отличается от моей? – спросил Лис через минуту.

– Это мы скоро узнаем – когда доберемся до Чертовой мельницы. Ладно, поднимаемся, пора идти.

– Ребята, я бы еще отдохнул, – подал голос Хмырь, – давайте еще посидим хотя бы пару минут!

– Тебя вообще никто не спрашивает, – жестко бросил ему Лис, – бери свой рюкзак и топай. Будешь себя хорошо вести, выведем тебя из Дыры, нет – бросим здесь, выбирайся тогда, как хочешь. Хотя вряд ли это тебе удастся.

– Да ладно, я и сам дорогу найду, – обиделся Хмырь, – не первый раз в Дыре, тропинки знаю…

– Это ты лохам заливай, что крутой ходок, – презрительно сплюнул Лис, – но я-то точно знаю, чего ты стоишь. Ты в Дыре уже сто лет не был…

– Откуда же тогда он товар берет? – удивился я.

– Я ему даю, – сморщился китаец, – чтобы туристам скидывал и свою легенду поддерживал. Мол, один из старейших и опытнейших ходоков…

– Я так и думал.

Хмырь что-то недовольно пробурчал, но поднялся. Через пять минут мы были уже возле Чертовой мельницы.

* * *

Так называют бывшую школу. Точнее, то, что от нее осталось. В тот роковой день она сложилась, как карточный домик, и бетонные плиты образовали узкий лаз. В него-то нам и предстоит лезть.

Опасно, конечно, но иначе нельзя. Обходить долго и муторно, и ходоки предпочитают, обдирая бока и зло матерясь, протискиваться через узкую щель. При этом бетонные плиты иногда приходят в движение, как жернова мельницы, отсюда и название ловушки. Можно, я не буду описывать, что тогда происходит с человеком?