– Я не могу ответить вам, – напустил я туману.

– Но мамино кольцо действительно оттуда, из Дыры?

– Вне всяких сомнений. Его передал мне человек, который недавно был там. И попросил найти хозяйку. Видите ли, Хелен, у ходоков есть твердое правило: если ты взял в Дыре чью-либо вещь, обязательно верни владельцу или его наследникам, иначе удачи потом не будет. Дыра не любит жадных… В коттеджах раньше жили довольно богатые люди, и ходоки часто находят там ювелирные украшения, деньги, ценные бумаги. Но никогда себе ничего не оставляют, возвращают все владельцам. А если хозяина или наследников обнаружить не удается, то жертвуют на благотворительность. Поэтому я и выполнил просьбу моего знакомого. А чтобы не было лишних расспросов, прикинулся репортером. Неужели так плохо получилось? А я очень старался…

– Нет, все нормально, – кивнула Хелен, – случайный человек и не догадался бы. Скажите, вы ведь работаете в Институте?

– Скажем так: я имею отношение к Дыре, – снова принял я загадочный вид.

– Отлично! Видите ли, меня очень интересуют ходоки, – призналась девушка, – все, что с ними связано. Вы, наверное, многое знаете о них? Не расскажите ли что-нибудь? Я хочу написать статью об их обычаях и традициях, о легендах и поверьях…

– Моя служба не предполагает публичности, – скромно потупился я.

– Я не стану на вас ссылаться, честно слово! – Хелен умоляюще посмотрела на меня. – Ну, пожалуйста, Мартин, мне очень-очень нужна информация! Особенно от знающего лица… Я должна написать статью, иначе редактор не возьмет меня в штат!

– Ладно, – смилостивился я, – посмотрим. Но с одним условием: вы согласитесь поужинать со мной.

– Конечно! – обрадовалась Хелен, – Где и когда?

– Я позвоню вам, – с важным видом ответил я.

Через минуту, записав ее телефон, я откланялся и вышел.

…Очень милая девушка, подумал я, может, действительно стоит с ней встретиться?

* * *

До самого вечера я шатался по городу, пил пиво, гулял по набережной, обедал в кафе. У меня было странное ощущение свободы – никто за мной не следил, никому я не был нужен…

Когда стемнело, зашел к Толстому Гансу. Он, как обычно, протирал и без того чистые бокалы. Известие о смерти Лиса воспринял довольно равнодушно, а вот по поводу Хмыря смачно выругался:

– Собаке – собачья смерть! Не хотел говорить тебе, Мартин, боялся, что наделаешь глупостей, но Хмырь действительно подставил твоего учителя. Я случайно слышал, как он говорил куратору: мол, Слон нашел Комнату, но не хочет делиться… А куратором у Хмыря, кстати, был в то время Штосс. Вот и делай вывод.