Это занятие можно было бы назвать рутинным, если бы не сопутствующий ему риск. Всякий раз, открывая бойницу, стрелок мог быть схвачен за горло шустрым зомби, успевшим просунуть внутрь руку. А порой сразу несколько рук просовывались в отверстие и тянулись к Макарычу, прежде чем он выставлял туда пулеметный ствол. Для подобных случаев он держал под рукой топор. И отсекал им мешающие вражеские конечности, чтобы Печенег мог доделать все остальное.

Переходя от двери к окнам, а от них к гаражным воротам, где также имелись бойницы, старик мало-помалу усеивал двор обезглавленными телами зомби. И лишь когда пулемет расстрелял вторую ленту и твари уже не заслоняли проникающее в бойницы солнце, стало понятно, что работа подходит к концу. Осталось лишь подняться наверх и нанести на это батальное полотно несколько финальных штрихов.

Решетки на окнах второго этажа служили не только упором для пулемета, но и гарантировали, что ослабшие от болезни руки старика не уронят оружие вниз, поскольку оно не провалилось бы сквозь прутья. Добивать остатки врагов он не спешил. Пальба по движущимся целям была опять-таки лишней тратой патронов. Вместо этого стрелок дождался, когда последние зомби упрутся в стену дома, и уже потом, хорошенько прицелившись, снес им головы.

Выпустив последнюю очередь, Макарыч поставил оружие на пол и утер со лба пот.

Вроде и работа была несложная, а замаялся он так, будто долбил ломом бетонную стену. От порохового дыма вновь разыгрался кашель, а от него в свою очередь закололо сердце. Нет, пожалуй, достаточно на сегодня трудов праведных. Утащить тела в ров можно и завтра. За день с ними ничего не случится. К тому же надо оставить силы про запас, а вдруг на выстрелы сюда сбегутся зомби из окрестных лесов, что не раз бывало прежде.

Переводя дух и попутно наблюдая за окрестностями, Макарыч вдруг насторожился. На западе шоссе шло в гору, и на самой ее вершине, примерно в километре отсюда, стояли автомобили: два внедорожника и бортовой грузовик. Не ржавые или сгоревшие, каких тоже хватало на дороге, а явно исправные. И объявившиеся там совсем недавно, поскольку еще утром их не было.

Живые люди на шоссе мертвецов не считались такой уж редкостью. Но обычно машины или автоколонны проезжали мимо, не задерживаясь, поскольку все городки и поселки близ магистральных дорог давно были разграблены подчистую.

Деревенька, где жил Макарыч, ничем не отличалась от других заброшенных окрестных поселений. И то, что из трубы его дома порой шел дымок – единственная заметная с шоссе примета тлеющей здесь жизни, – тоже не привлекало сюда гостей. Скорее, наоборот, отгоняло. Боясь наткнуться на логово бандитов, приличные люди старались поскорее миновать это место. А неприличные, видя закрытые бронещитами окна и изрешеченные пулями окрестные заборы, столбы и постройки, тоже не желали связываться с недружелюбным хозяином дома-крепости.