Потом он очнулся от того, что лежал на холодном бетонном полу и жесткая, как иглы ежа, крошка врезалась ему в кожу на голове. Над ним нависал низкий серый потолок, покрытый темными кляксами. Он попытался приподняться и тут же вырубился.

Следующий раз он пришел в себя от того, что рядом гудели, повизгивали и даже покрикивали друг на друга незнакомые голоса. А вот из-за чего ссорились, о чем говорили, оставалось для Тима тайной за семью замками. Знакомые звуки никак не хотели собираться в слова, а знакомые слова в четкие фразы.

Балансируя на грани между дремой и беспамятством, он вдруг явственно услышал «Ее не нашли…», и слова обрели смысл, словно он вынырнул из водоворота на поверхность. В висках стучало, пульсировал, словно созревающий нарыв, затылок, дико болела ушибленная грудь и во рту было горько от крови, но он обрел связь с реальностью.

– И хорошо искали?

– Все перерыли! В каждую нору залезли!

– Где она может быть?

– Не знаю… – отвечавший боялся, голос его подрагивал от страха. – Место, где они падали, нашли. Следы были, а ее не было. Ну, не может же такого быть! Она же летать не умеет!

– Не уверен, что не умеет…

Книжник улыбнулся.

Это о Белке. Ее не нашли. Она снова их провела… И это, Беспощадный вас забери, чудесно.

Он закрыл глаза, заснул со счастливой улыбкой на губах. Это было уже не падение в смертельную тьму, а именно сон усталого раненого чела.

А проснулся Тим от того, что у него начали болеть кисти рук. Болеть так, словно его подвесили на веревке…

Он открыл глаза и понял, что лучше было умереть, не приходя в сознание. Врубиться в ту стену чуть посильнее и сдохнуть с расколотым черепом.

Руки болели не зря – кисти его затягивала веревочная петля и он висел на потолочном крюке, не касаясь ногами земли, и медленно вращался вокруг своей оси.

Неподалеку от него на колченогом табурете сидел человек с помповиком на коленях, притом сидел в такой вальяжной позе, что невольно хотелось отнестись к нему уважительно – имеет право!

Чел помахал ему рукой, встал с табурета и заковылял в его сторону странной косолапой походочкой. Треугольное лицо чела излучало радушие и гостеприимство, но выражение глаз не оставляло места для иллюзий – так мог бы смотреть на свои жертвы Беспощадный, если бы он имел глаза и мог смотреть. Тим догадался, кто именно почил его вниманием, и сразу же вспомнил все рассказы о здешнем вожде. Рассказы, если честно говорить, были однообразные и страшные, надежды на то, что сейчас состоится дружеская беседа с предсказуемым результатом, они не внушали. Не то, чтобы вождем Тауна пугали бэбиков и кидов, но репутация у хозяина этих мест говорила сама за себя, как и его лицо.