Народ, помнящий времена демократов, думы и прочей нечисти, быстро и метко окрестил его "отмандаченным законом". Согласно его, любое лицо, входящее в состав правительства, не имело права на любой иммунитет от закона.

  Народ потер ручки и закатал рукава.

  Первому, кому набили морду, в самом прямом смысле этого слова, оказался Юрьев.

  Хорошо, что народ у нас добрый и отходчивый.

  Да и времени прошло... Порядочно...

  А так, вполне и убить могли, за старые просчеты!

  Сам Юрьев, впрочем, к разбитой морде отнесся несколько философски, втайне радуясь тому факту, что его до сих пор не забыли.

  Последний президент РФ, как ни как!

  Хоть и страшный титул, тем не менее - известность и в Африке - известность!

  Даже такая кривая...

  Кахонка, прикладывая компрессы на заплывшие глаза мужа, украшенные разноцветными тенями, только качала головой и ругала Мила, за "отмандаченный закон".

  Через месяц, она пела совершенно другую песню, с радостью свидетельствуя против одного из чиновников.

  Которого вздернули тут же, едва признали виновным.

  Возможно, чинуша бы еще и пожил, не начни понтами кидаться...

  На его невезение, и судья, и присутствующие, оказались из той самой когорты людей, что оттарабанили десять лет по контракту, оплачивая обучение детей.

  Не просчитался Мил, делая ставку на людей, собранных Катом.

  Словно чувствовал этот "первый убийца", у кого в душе есть совесть и кому слово "Честь" не пустой звук.

  Всего, сотня.

  За каждым из них - тоже сотня, если не больше.

  Мелькнул Кат на горизонте и снова исчез, словно в истории этой, он совершенно не важный "человечишко", только пустой похвалы и достойный.