Она кивнула и положила ладонь ему на руку:

– Джейкоб подчиняется Тигу. Если мы остановим Тига, то незачем будет бояться Джейкоба. Все кончится.

– Почему ты зовешь его по имени? – спросил Себастиан, сдерживая бушующее в груди пламя.

Жестокость его отца коснулась Ари. Оставила на ней отпечатки. Так же он пометил его мать. Его брата. Его самого.

Глаза Ари загорелись гневом:

– Потому что слишком много чести называть его твоим отцом. Это жестокий, кровожадный монстр – любой, кто может ударить ребенка, не заслуживает другого названия, – и не его заслуга, что ты вырос верным, добрым и бескорыстным человеком. Его зовут Джейкоб, он мой сторож, и, как только мы разделаемся с Тигом, он исчезнет.

– Да неужели? – послышался голос Джейкоба.

Себастиан мгновенно вскочил, загородив собой принцессу. Ярость, горевшая в груди, разбилась о всплеск ужаса, который настиг его при виде разгневанного отца.

Себастиан знал, что сейчас будет.

Порка.

– Обмануть меня захотел? Сказал бы я, что удивлен, но ты всегда был слабаком, как твой брат.

Отец потянулся за кнутом и пошел на сына, как хищная кошка идет на добычу.

– Не смей говорить о Пэррише. – Голос Себастиана дрогнул. Шрамы снова полыхнули болью.

Джейкоб прищурился. Его глаза превратились в горящие гневом щели; он щелкнул кнутом. Кончик кнута просвистел в опасной близости от щеки Себастиана, но юноша не пошевелился. На этот раз он не убежит. На этот раз он не рухнет на пол в ужасе от того, что похож на своего отца.

На этот раз пусть бежит отец.

– Твой брат предупредил одного должника, и тот увез детей, которых мы собирались забрать в счет невыплаченного долга. Пэрриш заслужил…

– Заслужил смерть? – Себастиан повысил голос, и ярость хлынула по его венам, с каждым ударом сердца загоняя страх все дальше и дальше во тьму.

Отец ответил ему свирепым взглядом:

– Надо было наказать его в назидание другим.

Себастиан шагнул вперед: