Поэтому он и проводил все дни на заснеженных баррикадах рядом с легионерами, разделяя с ними все опасности и претерпеваемые неудобства, демонстрируя своим примером, что бояться нечего. Кетура помогала ему вопреки ярому настоянию отца. И даже больше, чем просто помогала. Будучи отрезанной карантинными постами от пораженных болезнью улиц, она сама ходила на рынок вместо тех, кто остался там, и откликалась на любую их просьбу. Занимаясь этим, Кетура однажды случайно наткнулась на Зигрид, жену Грея. Зигрид так же, как она, пытаясь помочь запертым в карантине людям, сидела на одной из баррикад и рассказывала им истории.

В тот раз Роупер увидел Зигрид впервые. Она и вправду была изумительно хороша – точно как описывала Кетура. Настолько хороша, что это даже пугало: волосы цвета серебра, высокие скулы. Серые глаза были такими светлыми, что в них трудно было смотреть. Зигрид не обладала таким же чувством юмора, как Кетура. Зато производила впечатление очень доброй и при этом несгибаемой женщины.

– Ты – тот самый лорд, который привез моего мужа домой в повозке с трупами? – спросила Зигрид при знакомстве с ним, намекая на ту хитрость, которая позволила им войти в Хиндранн.

– Точно так, миледи, – признался Роупер, пожав ей руку.

Он не совсем понял, шутит она или нет.

Женщина оглядела его с ног до головы.

– Пожалуй, прощу тебя за отвагу, которую ты проявляешь перед тем, что происходит на улицах, лорд.

Она выглядела очень строгой, но ровно до тех пор, пока не увидела Кетуру. Женщины обнялись, как старые подруги.

– Спасибо за последние дни, моя дорогая. Как ты?

– Преуспеваю, цвету, вдохновляюсь и воплощаю, – ответила Кетура беззаботно, и Зигрид рассмеялась.

Кетура последовала примеру Зигрид и забралась на баррикаду рядом с ней. Две женщины стали рассказывать истории по очереди. Кетура пересказала хиндраннские – те, которым научила ее мать, когда она была маленькой. В историях повествовалось о подвигах легендарных благородных воинов; в некоторых – о гномах, появляющихся из темноты и крадущих младенцев из колыбелей, а также о тех приключениях, с которыми возвращали детей обратно; в других фигурировали говорящие домашние животные, сначала безропотно терпевшие жестокость со стороны хозяев, но затем выбалтывавшие их секреты всей крепости.

Зигрид же родилась на востоке – там же, откуда пришли беженцы. Поэтому ее истории были иными: о девочке, пережившей ужасный шторм, после которого все стало по-другому; о загадочных случаях, происходивших с пастухами в ночное время; о таинственных объектах, которые находили в железорудных шахтах.