Дальше к югу анакимов уже считали сверхъестественными существами. Здешние жители воспринимали анакимов как падших ангелов, заселивших север, но совершенно не понимали, чем именно они отличаются от прочих людей. Белламус слышал, что здесь могли кого угодно обвинить в том, что он является анакимом, и отдать под суд для установления его невиновности. Чтобы попасть под подозрение, достаточно было иметь необычный рост или вырастить урожай больше, чем у соседей. Анакимами также считали тех, кто жил отшельником, обладал яркими глазами или ухитрился родить близнецов.

И вот теперь они добрались до Ланденкистера. Знать в этом городе, наряду с франкским, самнийским, иберийским и фризским языками, с детства учила и анакимский – как наследие тех дней, когда анакимы перевалили через стены и наводнили улицы. Но в умах простолюдинов северные гиганты окончательно трансформировались здесь в мистические сущности, отваживаемые крестами, церемониальными жаровнями с курящимися травами и перьями, а также специальными символами, которые, согласно королевскому указу, рисовались на улицах мелом по ночам.

Сейчас никаких символов не было. Один снег. Повсюду, куда падал взор, Белламус видел следы ущерба, нанесенного городу в этот неспокойный год. Лишь редкие дома устояли перед стихиями, в то время как прочие возвышались в виде скелетов, продуваемых ветрами. По тому как осторожно ступал его конь, Белламус понял, что под копытами не покрытая снегом брусчатка, а сплошной гладкий слой льда.

На видневшейся неподалеку церкви прозвонил колокол. Знакомый звук заставил Белламуса улыбнуться. Он ни разу не слышал этого звука по ту сторону Абуса и только сейчас задумался, а есть ли у анакимов вообще колокола? Странно, что он это упустил.

Заметив маленькую колонну, люди отходили в стороны или с подозрением глядели из дверных проемов и верхних окон на идущих по улице солдат. Особенное изумление вызывал сам Белламус, на спине которого висел колоссальных размеров боевой клинок.

Собственный дом Белламуса представлял собой одно из тех прочных каменных зданий, которые сохранились со времен империи, существовавшей на этих землях много лет назад. Его черепица перенесла удары осенних бурь гораздо лучше, чем соломенные крыши окружающих домов, но несколько десятков плиток все-таки сорвало с мест, и с левой стороны образовалась огромная дыра, через которую мог бы свободно пробежать кабан.

– Бедный мой дом! – вздохнул Белламус.

Ехавший рядом с ним на пони Сте́пан остановился и окинул взглядом дом.

– Это ваш? – спросил он. – Слышал, в таких живут привидения.