– А граф Уиллем и лорд Нортвикский – нет! – произнес король, возвысив голос.

– Именно так, Ваше Величество. Много людей погибло – больше, чем выжило. Я спасся только благодаря огромной удаче и некоторым собственным навыкам.

– Фортуна, как всегда, оказалась на твоей стороне, господин Белламус… – сказал король Осберт, немного приподняв могучие, покрытые мехом плечи. – А ведь я искренне рассчитывал на то, что она будет покровительствовать и тем, кто окажется с тобой. Неужели ты крадешь удачу у других, чтобы усилить ею свою? Хм, хм… – Король осуждающе покачал головой. – Такого быть не должно, господин Белламус. Это ненормально, когда простолюдину везет больше, чем благородному человеку. Я начинаю подозревать, что ты практикуешь магию! – И он ткнул окольцованным пальцем в сторону Белламуса.

Голос короля оставался низким и странным, но сам он выглядел как птица, постепенно раздувающая перья. Он разрастался на своем троне, пока ему не стало там тесно. После чего медленно поднялся, внезапно заполнив собой весь помост и вынудив епископа спуститься вниз. Арфа благоразумно затихла.

С высоты своего роста король продолжал смотреть на Белламуса – по-прежнему с доброжелательным интересом, но с прибавившимся к нему оттенком сожаления. Он открыл было рот, чтобы добавить что-то еще, но стоящий на коленях Белламус заговорил первым.

– Единственная моя магия, Ваше Величество, состоит в тех навыках, которые я приобрел вместе со своими людьми. Я привел домой четыреста солдат, побывавших за Абусом, и в скором времени их ценный опыт понадобится вашему королевству, как ничто другое. Анакимы поклялись отомстить нам.

Король резко захлопнул рот.

«Я знаю, что означает этот взгляд, Ваше Величество, – думал про себя Белламус. – Но я не слуга, которого можно просто так взять и отшвырнуть в сторону».

Обходительные манеры короля, снисходительный тон и обманчиво добродушный вид скрывали под собой настоящего монстра. Очень немногие люди представляли для него какую-либо ценность, и уж заморский выскочка в их число точно не входил. Первым делом требовалось убедить короля в своей незаменимости – хотя бы для того, чтобы тот вспомнил слова, которые, как надеялся Белламус, Арамилла успела влить в его уши. Осберт все еще стоял на месте – не двигаясь и подняв брови.

– Они пойдут на юг, Ваше Величество, – добавил Белламус, понизив голос. – Я собственными ушами слышал, как клялся в этом анакимский король.