– Надеюсь, вы позаботитесь о нем, пока я буду внутри? – спросил он, протянув им поводья.

В это утро Белламус был свежевыбрит и подстрижен.

Золота он больше не носил, но новая, хорошо пошитая одежда и легкие уверенные манеры выдавали в нем не выскочку, а человека, изначально рожденного для того, чтобы занимать высокое положение. Тем не менее самым примечательным в нем была не его внешность, а огромный боевой клинок, привязанный к спине, рукоять которого высоко торчала над плечом. Один из слуг взял поводья коня с легким поклоном, и проговорил: «Лорд…»

– По какому вы здесь делу, лорд? – спросил другой.

– Нет нужды звать меня лордом, – ответил Белламус. – Я здесь, чтобы повидаться с королем. Сообщите, пожалуйста, Его Величеству, что прибыл Белламус Сафинимский.

Охранник подчинился, подняв дверной засов и скрывшись внутри. Отсутствовал он недолго.

– Его Величество готов принять вас немедленно, лорд.

– Вы очень добры, – ответил Белламус.

Дверь перед ним открылась, и он вошел во дворец.

Внутри было темновато – почти как в пещере. От света центрального очага, в котором корчилось и извивалось пламя, на стенах плясали тени. Дым поднимался вверх и уходил через дыру в потолке. Пол был отлит из какого-то раствора с примешанными в него расколотыми изразцами. Вдоль стен выстроилась еще одна дюжина слуг, внимательно разглядывавших идущего мимо них Белламуса. На противоположном конце зала виднелась приподнятая площадка, рядом с которой стояли небольшие группы из дворян и епископов. Все они смотрели в сторону приближавшегося к ним Белламуса. На лицах почти у всех было одинаковое выражение презрения, а также, как отметил Белламус, отрощенные за несколько месяцев бороды. Он знал, что привело их сюда: они уже услышали о его возвращении и желали увидеть, как именно его накажет король. Каждый из них мечтал сегодня стать свидетелем его гибели.

Один из графов шагнул навстречу Белламусу, вяло и неискренне улыбнувшись.

– Белламус Сафинимский… – произнес он, смакуя слова. – Так и знал, что вы выживете. Наша извращенная вселенная полна несправедливости.

Это был сам граф Ситон, отец королевы Арамиллы, пользовавшийся благодаря этому факту особыми привилегиями по сравнению с прочими придворными короля. Граф был высок и очень худ, имел узкое лицо и слегка женоподобные манеры – как будто суставы его двигались более свободно, чем у большинства других мужчин. Одежда его была черной, глаза – черными, волосы – черными как смоль, а на всех конечностях гроздьями висели золотые украшения.

Белламус остановился перед графом.