– Он мой кузен, лорд, – признался Хелмиц. – Я знаю его с детства. Мы вместе учились в
– И каким он был в детстве?
– Пугливым, милорд, – ответил Хелмиц. – Его отец, Форрейдер, был… чудовищем.
– В каком смысле?
Хелмиц пожал плечами:
– Жестоким. Вечно пьяным. Слышал, когда-то он был вменяем, но на поле боя дух его сломался. Мать Вигтра умерла при родах, и Форрейдер винил в этом сына. Я помню день, когда Вигтр впервые пришел в
– Поэтому он так хочет стать гвардейцем? – спросил Роупер.
Хелмиц снова пожал плечами:
– Не знаю. Я видел только, что, по мере того как он рос, росла и его потребность в признании. Наверное, так он заполнял пустоту в душе, в которой должна была быть привязанность.
– У него нет братьев или сестер? – спросил Роупер.
– Нет, лорд, – ответил Хелмиц. – Но у него было множество жен, ни одна из которых не прожила с ним долго. Разводы… – добавил он с улыбкой, заметив косой взгляд Роупера, – а не то, что вы подумали…
– Похоже, душа его больна, – заметил Роупер.
– Да, лорд, без шансов на исцеление, – согласился Хелмиц. – Но я бы ни за что не захотел стать его врагом.
Роупер ощутил легкий укол вины за то, что ради достижения собственных политических целей он злоупотребляет потребностью Вигтра к признанию. Но эти мелкие капли быстро растворились в том темном море вины, которую он испытывал за вызванную им чуму.
– Я буду вести с ним дела, когда нужно, – сказал Роупер. – И обязательно вознагражу. Но если ты, Грей, говоришь, что он не гвардеец, значит, он не будет гвардейцем.
Грея это не успокоило.
– Вы не можете предложить ему ничего, что могло бы сравниться с честью стать гвардейцем. И если вы не удовлетворите его желание, то, гарантирую, у вас появится бесконечно коварный враг.
– Пока что его хитрость служит нам. Следующим падет Виньяр Криствинсон.