– Я больше не верю в то, что говорил когда-то сам себе, – отмахнулся он. – Я больше не верю в то, что Уворен стал бы более ужасным лордом, чем я. Из-за меня жизнь в крепости превратилась в ад: по улицам все еще бродит чума, а люди молчат, боясь, что на следующее утро к ним в дом могут прийти легионеры. Народ охвачен ужасом.

– Роупер Жестокий, – поддразнила его Кетура. – Или, может, Роупер Деспотичный?

– Первый вариант звучит лучше.

Она рассмеялась.

В запутанных мыслях Роупера ослабление чумы смешивалось с надеждой на искупление. Если он вернет в крепость относительное благополучие, это немного притупит чувство вины за вызванную им чуму и за тот способ, которым он расправлялся с союзниками Уворена. Возможно, также убедит эфоров и Криптей в том, что он все-таки достоин править.

– Как бы то ни было, но ты напугал Уворена, – произнесла Кетура после долгой паузы.

Роупер скептически замычал.

– Правда! – убежденно сказала она. – Теперь он спит с Костоломом под кроватью. А эфоры ему часто видятся в кошмарных снах.

– Откуда ты знаешь?

– Откуда я знаю? Мы же теперь одна команда, муж. Если за спиной у тебя вдруг не окажется воинов, ты всегда обнаружишь там, например, меня. – Кетура подвернула ноги и оперлась на него. – Это я передала Вигтру информацию о Советнике-по-Продовольствию. – Роупер уставился на нее с удивлением. – Он в самом деле был виновен. И его преступление длились много лет.

– Ты должна была сказать мне.

– Как умная женщина, я собиралась хранить это в тайне, но теперь ты вынудил меня признаться.

Роупер рассмеялся, несмотря на грустные мысли, и обнял ее одной рукой.

– Ты удивительная жена.

– А ты неплохой лорд. Поверь, Уворен был бы намного хуже. Хафдис не может сказать о нем ни единого доброго слова. Но мне кажется, несмотря на ненависть, она все еще его любит.

– Серьезно?

Кетура кивнула:

– Или, по крайней мере, свои представления о нем. Она все еще надеется, что он изменится. Потому и об отравлении рассказала не сразу. Хафдис думала, что он на это не пойдет. Но Уворен любит только себя, отчего и стал гнилым. В его душе осталось так мало человеческого, что я поражаюсь, как эта борьба его еще не доконала. – Кетура немного помолчала. – На твоем месте я бы не стала переживать из-за липкого огня. Если ты зашел слишком далеко, то намного раньше, чем эфоры, за тобой придет Криптей.

– Я не знаю, как влиять на Криптей, – ответил Роупер. – Или что они считают приемлемым. Как мне править, если я даже не знаю о том, что мне позволено?

– Я схожу в Академию, – предложила Кетура. – Попробую разузнать о них побольше. Хранительницы истории подскажут, что именно вызывало вмешательство Криптея в прежние годы.