Что день грядущий нам готовит? Один Харги знает.

Глава девятнадцатая Переправа

Глава девятнадцатая

Переправа

Проливной дождь лил всю ночь.

К утру он только усилился, а к девяти часам набрал полную силу. Над Батоби разверзся, загремел и забурлил настоящий Путоранский водопад. Пожалуй, я никогда ранее не видел такого мощного ливня. Река вздулась, вспенилась, побелела. Редкий в этих краях северо-восточный циклон принёс с далёкой Чукотки огромные массы холодного и влажного воздуха. Над Эвенкией они столкнулись в схватке с тёплыми западными ветрами, и начался погодный апокалипсис – в результате встречи тепла и холода над тайгой возникли мощные дождевые облака.

Вот это да! Холодный туман был пронизан струями, воды в нём было больше, чем воздуха, и мне казалось, что начался новый всемирный потоп. Когда-то на границе Абхазии и Грузии я попал под сильнейший дождь и считал, что более сильного не увижу, даже попав на Амазонку. Увидел здесь.

– Быстро пролетит, так я думаю, – излишне оптимистично пообещал Ильяс. Озвучив метеопрогноз, он посмотрел на остальных, но поддержки от друзей не дождался. Мне уже вообще не верилось, что это природное явление когда-нибудь закончится.

Всё живое спряталось по норам. От нечего делать я поинтересовался:

– Интересно, в такую дождину твари тоже зарываются? Или этим паразитам все пофиг?

– Они теплокровные, значит, прячутся, – решил Сомов, снимая с чугунной печной конфорки закипевший чайник. – Нерациональная потеря энергии.

Да уж, тратить энергию решительно не хотелось. Особенно на открытом воздухе.

Вынужденный привал странников бессрочно затягивался. У группы не было никакой возможности двигаться вниз по взбесившейся реке, поэтому старт пришлось отложить. Отсюда недалеко до Таймуры, вот только фарватер участка никто из нас не знает, а в такую стихию он вообще становится непредсказуемым.

Примерно в семь утра мы с Сарсембаевым и Новиковым быстренько сбегали на берег, торопясь вытащить лодки повыше. Пришлось под дождём вбивать в грунт ломы и найтовать моторки накрепко. Конечно, оба насквозь промокли и дрожали от холода. Но к тому времени Сомов уже раскочегарил в балагане полевую баню – первое средство от насморка при такой погоде. Огонь в печи поддерживался постоянно, вымокшая одежда быстро просушивалась. Часть дров мы переложили поглубже под навес, немного внесли в дом. Ещё какой-то запас хлыстов потоньше хранился под открытой с торцов коньковой крышей избушки.

Так и просидели до двух часов дня, а ливень всё никак не заканчивался. Время от времени кто-нибудь накидывал одну из недавно обнаруженных сыщиком Новиковым старых плащ-палаток и выходил наружу, через несколько минут возвращаясь с неизменно хмурым, очень недовольным лицом. Наконец, ввалившись в избу после вылазки очередной разведчик, на этот раз Сомов, доложил: