– Змеюка, бляха! – крикнул Сарсембаев.

Опоздал Дябдар!

Не менее чем стометровой длины извивающаяся тварь промахнулась в первом броске, а вторым уже ничего не могла сделать. Скорей всего, и экипаж не сразу понял, что необычный объект впереди представляет смертельную опасность, а поняв это, отреагировал быстро и профессионально, вовремя уводя машину сторону. Бортач правой рукой прижал наушник, по приказу первого пилота ломанулся к кабине, однако, судя по жестам последнего, ничего не смог ему объяснить. А вот Мишка объяснял весьма успешно, требуя, чтобы вертолёт шёл кругом, не выпуская мишень из центра!

Я подлез ближе, чтобы глянуть вниз без стекла перед глазами. Ожидаемой башки с огромной пастью у Дябдара не было – он вообще был похож не столько на змею, сколько на невообразимо огромного червяка с относительно небольшим ротовым отверстием и характерным лохмотьями вокруг него.

Вот так они вертушки с небес и снимают.

А возле соседнего окна Сарсембаев беспрерывно щёлкал камерой, делая снимок за снимком. Крепкие нервы у Ильяса, никогда про хронику не забывает. Настанет время, пересмотрим коллекцию.

– Гранату кидай! – криком подсказал Новиков переставшему стрелять Гумозу.

– Не успеет долететь! – коротко ответил тот. – Бесполезно. Тут и пулемёт такого калибра бесполезен. Иглоукалывание.

С этими словами он начал неторопливо снимать «печенег» с турели, а бортач, увидев, что спецназ КГБ СССР наконец-то перестал крушить всё, что попадётся ему на глаза, с облегчением и радостью закрыл дверь. В салоне стало гораздо тише. Да что там, просто восхитительно тихо!

– Если эти барбосы в погонах думают, что получат «печенег» обратно, то они глубоко ошибаются, – подмигнул нам Сомов.

Рука второго пилота опять попросила подойти в кабину. Я поднялся и, касаясь рукой фюзеляжа, зашагал к ним, осторожно протиснувшись посередине и без особого интереса скользнув глазами по панелям приборов.

– Это был Дябдар, мужики, Великий Змей во всей красе, знакомьтесь. Чуть позже расскажу… Впечатляет? Хар-рош, красавчик! А мы уже второй раз с ним сталкиваемся.

Командир вертолёта, которому не дали первому задать очевидный вопрос, закрыл рот, тщательно вытер белоснежным платком вспотевшую лысину и ладони, после чего через плечо неловко протянул мне левую руку для рукопожатия и неожиданно тонким голосом обратился к праваку:

– Фима, ты таки услышал служивого? Это был последний полёт в таком гадском статусе. Это не гражданский рейс, Фима, и даже не спасательный! Это задница. Пусть дают нам воинские звания со звёздами и платят боевые валютой Китая. А ещё не просроченные тепловые ловушки и кассеты с НУРСами.