Джим пока ещё не был в безопасности. Она это знала, но в тот момент она этого не чувствовала. Тьма вернётся, как сокрушающая кости тревога, вместе с виной и страхом. Она в этом не сомневалась, но теперь, прямо сейчас, она чувствовала лишь облегчение. Она выполнила свой план, и это сработало. Дойдет до него её предупреждение или нет, она в любом случае больше ничего не могла сделать. И на мостике прямо сейчас Марко пытался понять, что именно она сделала. Торжество вырывалось из её горла под видом смеха.

Голоса сбитых с толку членов экипажа становились громче. Хоть и нечётко, она слышала движение людей вокруг. Она услышала встревоженный голос Цина. Оттолкнувшись ногой от стены, она дотянулась до поручня. Нет смысла беспокоиться о лифте. Перебирая руками, она двинулась по шахте, потом по коридорам. Люди, выглядывающие из дверных проемов, таращились на неё круглыми глазами. Один человек, завидев её, попятился. Она оттолкнулась ногами от переборки и вылетела стрелой, даже не касаясь поручней вдоль пути. У неё болело плечо. Рана на голове снова кровоточила. Но её накрыла безмятежность.

Цин подплыл к углу, нашёл опору и с отвисшей челюстью посмотрел на Наоми. Она подняла кулак в знак приветствия и проплыла мимо.

— Если я кому-то понадоблюсь, я буду в своей каюте, — сказала она.

Глава 33: Холден

Глава 33: Холден

Большую часть человеческой истории карты были статичны. Даже в эпоху перемен и хаоса, когда цивилизации рушились за одну ночь, география более-менее сохранялась. Расстояние между Африкой и Южной Америкой оставалось постоянным, как минимум, на протяжении всей человеческой эволюции. И кому бы ни принадлежал Париж — Франции или общеевропейской зоне интересов — он всегда был ближе к Орлеану, чем к Ницце. Лишь когда человечество переместилось на Марс, а затем в Пояс и миры за его пределами, расстояние между важными центрами человеческой жизни стало функцией времени. От станции Тихо Земля и Луна были почти на дальней стороне Солнца. Марс был ближе, но с каждым часом удалялся. Сатурн был ещё ближе, но всё равно дальше лун Юпитера. То, что всё становилось ближе, а затем отдалялось друг от друга, было данностью в жизни Холдена — незамеченное и ничем не примечательное. Но теперь реалии орбитальной периодичности стали казаться метафорой чего-то более глубокого.

Как только Фред принял решение отправиться на Луну, Холден перенёс свои вещи обратно на «Росинант». И остальное имущество экипажа тоже. Он нашёл одежду Амоса, аккуратно сложенную и уложенную в грубый холщовый мешок. Вещи Алекса валялись в сумке хаотично: половина в сетчатом мешке, а половина — так, и Холден был без понятия, какая стопка чистая, а какую собирались стирать. Вещи Наоми были в его номере. Запасная пара ботинок, непарный носок, нижнее бельё. Она оставила на стойке в ванной модель марсианского боевого меха — ярко-красный с матовым чёрным, по размеру не крупнее большого пальца. Он не знал, важна ли для неё эта вещица, или Наоми даже не вспомнит, откуда оно. И всё же забрал его с собой. Бережно обернул и положил в мягкую коробку. Ведь на тот момент это была единственная возможность проявить заботу о его владелице.