— Никогда не было желания, — сказала Бобби. — Моей семейки было более чем достаточно.

— Да. Семья.

Бобби некоторое время молчала. Затем сказала:

— Ты думаешь о ней.

— Ты имеешь в виду Наоми?

— Да.

Алекс повернулся в лежаке. Броня Бобби достигала обеих стен. Сервомоторы заперты в местах, чтобы закрепить её. Она выглядела распятой. Рана в палубе, откуда она вытащила лежак, казалась ему такого размера, как-будто она прорвалась через дно корабля. Выражение ее лица было как симпатичным, так и жестким.

— Естественно я думаю о ней, — сказал Алекс. — Она же здесь рядом. И вероятно она в беде. И я не могу понять, как, черт возьми она оказалась в первых рядах. Осталось совсем недолго, пока не прискачет кавалерия, чтобы спасти нас и, когда они это сделают я не знаю, как поступить. Помогать атаковать Пеллу или защищать ее.

— Это тяжело. — согласилась Бобби — Однако у нас есть своя миссия — доставить Смита на Луну. Мы должны оставаться на страже.

— Я знаю, хотя не могу не думать об этом. Я продолжаю собирать схемы, в которых мы используем ракеты, которые у нас остались, чтобы заставить их передать ее нам.

— И хоть одна из них, хотя бы немного, возможная?

— Ни одного, — ответил Алекс.

— Нет ничего хуже, чем выполнять свой долг, когда это означает оставить одного из своих в опасности.

— Нет. Вот дерьмо! — Алекс посмотрел на показания Пеллы. — Знаешь, может быть…

— По местам стоять, матрос. И выше голову. У нас опять ОТО проснулись.

Алекс уже увидел их и начал закладывать исправления курса. — Оптимистичные мелкие говнюки. И откуда они взялись такие.

— Может быть они думают ты спишь.

Шлюпка была перегружена, и это было неудобно и непривычно. Путешествие от места пилота до гальюна означало для обоих, Алекса и премьер-министра Марса, что надо протиснуться мимо силовой брони Бобби. А Бобби приходилось выгонять Смита в свободное место, оставшееся от ее амортизатора, пока она использовала крошечную каюту, чтобы выйти из брони или войти обратно. Никому даже в голову не приходило предложить спать в каюте посменно.

Смит выглядел как человек, вежливый и вдумчивый. «Безобидный» было то слово о нём, что приходило в голову. Алекс перестал слушать марсианских политиков после медленной зоны, поэтому у него не было какого-либо предвзятого мнения о человеке или его взглядах. Когда они разговаривали, обычно это были мелочи — популярная культура Марса, когда они оба росли, благодарность Смита за усилия, которые он и Бобби приложили к его спасению или вопросы о том, что такое Илос. У Алекса было ощущение, что Смит был, если угодно, немного поражен им. Это было довольно странно, когда он думал об этом.