– Эй, шантропа! Теперь мне не важно, военные вы или нет и какая у вас сегодня была запланирована тренировка! Теперь вы для меня трупы! Я вас отсюда живыми не выпущу!

Вы заблокированы с двух сторон, и если хотите умереть быстро, бросайте оружие и выходите по одному.

– Оближи мои яйца, урод! – закричал в ответ озверевший Дайрон, вытирая рукавом кровь со щеки. – Я лучше здесь сдохну, чем к тебе выйду, падла!

Робертс подтянул за руку одного из разведчиков и зашептал ему на ухо:

– Слушай, Санчес, достань дымовые гранаты и брось как можно дальше, пока дым до нас дойдет, мы эту дверь вскроем. Только поаккуратнее, смотри на пулю не нарвись!

Санчес понимающе кивнул головой и, прикрываясь сумкой с оружием, открыл другую с взрывчаткой и достал две сигнальные гранаты М18.

Из положения лежа бросить далеко было просто невозможно, и Санчес, выдернув сразу две чеки, резко встал. Он швырнул одну гранату в дальнюю часть коридора, затем быстро развернулся, чтобы сделать другой бросок, размахнулся и… как подкошенный рухнул на пол. Первая пуля раскроила ему череп, следующая навылет прошла через плечо. Разведчик задергался в предсмертных конвульсиях. Из его головы фонтаном била кровь, перекрашивая белую кафельную плитку в ярко-красный цвет и, растекаясь по полу багровой лужей, подбиралась к гранате, зажатой в руке. Санчес последний раз дернулся, и в этот момент раздался хлопок. Из-под разведчика повалил дым.

М18, которую Санчес бросил первой, уже вовсю дымила. Ее чрево изрыгало густой желтый дым, заполняющий дальнюю часть коридора там, где располагалась археологическая лаборатория. Вдалеке послышался кашель копов и срывающийся на фальцет крик одного из них.

– Капитан! Сэр! Мы поднимемся наверх! Тьфу ты, какая гадость! Кэп, они сюда не пойдут, здесь такой дым, что сдохнуть можно!

– Давайте, давайте! Мы их постережем! – в ответ послышался довольный голос капитана.

Дым из гранаты под Санчесом быстро заполнял коридор, уверенно ползя навстречу пелене из первого боеприпаса. Еще немного – и весь коридор скроется в сплошной дымовой завесе. Резало глаза, легкие не могли втягивать отравленный воздух, и военные, задыхаясь, хрипели. Кто-то уже блевал. Похоже, это был Дайрон, потому что через каждый рвотный позыв он грязно ругался в адрес полицейских.

Маркус понимал: если срочно не отбросить гранату, то все скоро задохнутся, и он прыгнул в стену дыма. На него обрушился шквал огня. Пули со свистом пролетали мимо, разбивая в клочья керамическую плитку. Некоторые рикошетили от металлических дверей и, издавая противный визжащий звук, разлетались в разные стороны свинцовым градом.