– Ох ты, защитник чужого народа нашелся, обиженка! Они там без нас, сами с собой разберутся, эти косые! Ты сейчас давай лучше свою страну от пришельцев защищай! – лейтенант медленно успокаивался. – Вон, лучше иди, помоги моему парню дверь вскрыть.

Разведчик в глубине комнаты тщетно пытался открыть металлическую дверь, не имеющую ручки, а нож невозможно было пропихнуть между створкой и косяком. Один клинок безуспешный вояка уже поломал и то же самое пытался проделать другим. Все происходило в узкой, но длинной комнатушке, уже наполовину заполненной дымом. Дышать в ней было еще можно, и не так сильно резало глаза. Свет от одинокой лампы еле пробивался через рыжую пелену, он скудно выхватывал из нее незатейливый интерьер, и можно было с уверенностью сказать, что это действительно была университетская кладовка. На стеллажах под потолок покоились картонные коробки с какими-то старыми документами и справками. Дайрон не сразу послушался совета лейтенанта и, чтобы показать свою независимость, остановился у одного из стеллажей. Запустив руку в стопку бумаг, здоровяк вытянул несколько из них. То были анкеты студентов, окончивших университет, видимо, много десятилетий назад. На каждой из анкет покоилась давно пожелтевшая черно-белая фотография молодых людей, которые сейчас уже намного старше здоровяка. Ничего не найдя для себя интересного, чернокожий морпех швырнул взятые листы вглубь стеллажа и окликнул Мерфи. Тот вместе с Маркусом стоял в одном из углов, там, где меньше всего дыма, и наблюдал за перепалкой своего друга и лейтенанта.

– Слушай, брат, хрень это все! Нет тут никакого входа в туннель! В этой кладовке побывали все кому не лень, и я сомневаюсь, что за той дверью нас ждет успех!

Здоровяк в отчаянии опустился на пол, облокотился о стену, закрыв глаза, и тихо запел, кивая в такт песни головой. До всех донеслось: «Chain, chain, chain… Chain of fools».

Это был сингл Ареты Франклин «Chain of Fools», ставший популярным еще в 1968 году. Дайрон очень любил его и периодически напевал себе под нос. Все замолчали и посмотрели на здоровяка. Даже разведчик перестал возиться с дверью.

Мерфи подошел к другу и сел рядом.

Дым уже заполнял комнату, и скоро она должна была превратиться в газовую камеру, став братской могилой для ее обитателей. Остальные военные тоже последовали примеру Дайрона и Мерфи и сели на пол. Вот песню здоровяка подхватил разведчик. Он тоже был чернокожим и знал творчество Ареты Франклин. Следом за ним Мерфи, и вот уже лейтенант, не зная слов песни, напевал со всеми ее незатейливый припев. Один Маркус не присоединился ко всем, он осторожно подполз к выходу из комнаты и высунул голову в коридор.