Но совсем недавно Сантьяга прямо предостерёг шасов от шумных акций в ближайшие недели, а связываться с комиссаром старому Кумару не хотелось. Он мог огрызаться, мог повышать голос, мог вставать в позу, если того требовали интересы бизнеса, но абсолютно точно знал черту, которую нельзя переходить. И когда Сантьяга говорил: «…в противном случае я буду крайне разочарован…» – с ним было лучше не связываться. А в этот раз комиссар закончил своё выступление именно этими словами.

Тем не менее проблему требовалось решить – ведь страдал бизнес, и Кумар лично отправился в Форт, прихватив одну из «пропагандистских» машин и обоих кандидатов в преемники, с которыми заставил работать примчавшегося выручать свою собственность Асида.

«Тебе нужны эти ходячие громкоговорители?»

«Ездящие».

«Не придирайся. Нужны?»

«Да».

«Тогда объясни моим преемникам, что они должны говорить, проведи митинг, выиграй его и можешь быть свободен».

«А что они должны говорить?»

«Ты у нас политтехнолог – придумай. Но мне нужно спасти бизнес, иначе я твои ходячие громкоговорители человской полиции сдам за антитеррористическую премию».

«Ездящие».

«Тем более».

Угроза подействовала, и несчастный Асид сидел сейчас в фургоне, вдалбливая в неподатливые черепа дикарей дорогостоящие политические платформы, а разъярённый Урбек подпрыгивал на жёстком кресле кабины, проклиная тот день, когда благонравная шаса Валькирия родила двух невменяемых засранцев Майно и Лебру, и проклиная слишком умного старшего близнеца, ухитрившегося придумать изящную пакость, и периодически принимаясь считать до ста, чтобы не сорваться и не приказать сопровождающим политический рейд охранникам пристрелить зловредных братьев при первой же возможности.

Охранники, кстати, у старого Кумара были первоклассными – четырёхрукие хваны, срочно вызванные к Форту «для обеспечения безопасности политического мероприятия и для решения общих вопросов». Хваны, представляющие небольшую, но весьма сплочённую семью сельскохозяйственных рабочих и наёмных убийц, сотрудничали с Урбеком давно и плодотворно, так что приехали по первому зову, не забыв накинуть на внедорожник морок – чтобы не смущать дорожную полицию. А хванов Шапки боялись даже сильнее навов: тёмные редко пачкали о дикарей оружие, а профессиональные алтайские убийцы работали по контракту и никогда не задумывались над тем, кому и почему выпало угодить под их нож.

А слово «пощада» четырёхрукие воспринимали лишь в философском, но никак не в практическом ключе.

Не было никаких сомнений, что три хвана при желании могли зачистить всю популяцию Шапок… устали бы, конечно, но зачистили, и поэтому, когда недалеко от Форта перед грузовиком пристроился чёрный «Тигр» с пулемётной башней на крыше, Урбек почувствовал себя гораздо увереннее. То есть он понимал, что его дикари не тронут, но присутствие безжалостных наёмников гарантировало это на сто сорок шесть процентов.