После этого мужчины обошли замершую девушку и продолжили спуск. Мадемуазель Лоет мотнула головой, повернулась вслед двум начальникам и, пробормотав:

– Что это было? – рванула следом, вновь взывая к знакомому чиновнику. – Господин начальник порта! Подождите! Помогите нам, тут такое недоразумение…

Мужчины вновь остановились, начальник порта обернулся и приветливо помахал рукой.

– Папеньке мои наилучшие пожелания, – произнес он, увлекая за собой начальника полиции.

– Да какие пожелания, дьявол вас дери! – в сердцах воскликнула Тина, едва сдерживая слезы. – Помогите… – но мужчины уже вышли за дверь, и девушка всхлипнула. – Пьянь кабацкая, гарпун ему в печень.

Полицейский, притащивший девушку в департамент, подступил к ней снова, что-то насмешливо говоря, ухватил за локоть, пытаясь утащить в камеру, но в это мгновение Тина поняла: с нее хватит. Пропадать ни за что девушка не собиралась. И если уж получать, то получать не за благие намерения, а за дело. Она утерла нос тыльной стороной ладони, одарив полицейского свирепым взглядом. В следующее мгновение каблук ее башмака впечатался в ногу полицейского, мужчина взвыл, невольно склоняясь, и локоть мадемуазель Лоет влетел ему в нос.

– Дин, уходим, – отчеканила Тина, готовая встретить нового стража алгардтского порядка, уже спешившего на выручку своему товарищу.

Принца не пришлось уговаривать ни секунды. Короткий удар ребром ладони по шее полицейского, державшего его, – и его высочество оказался на свободе. В сонном и пустом на первый взгляд департаменте на удивление оказалось много людей. На шум открылись двери нескольких кабинетов. К двум бунтарям спешили люди в штатском, в форме и явно один из задержанных.

Однако остановить разъяренную несправедливостью и непониманием юную девицу и горастанского императорского наследника это не смогло. Тина и Дин пробили себе путь на волю и выбежали из дверей. Дин уже хотел свернуть за угол, но наглость мадемуазель Лоет росла на глазах, и она крикнула:

– Лошади!

Принц тут же оценил идею своей подруги. Они кинулись к лошадям. Двое полицейских, так и разговаривающих перед дверями, с некоторым изумлением смотрели на творившееся беззаконие. Наконец первый отмер и поспешил к Тине, уже отвязавшей одну из лошадей и взлетавшей в седло, но получил пяткой в лицо и осел на землю, мотая головой. Второй бросился на помощь своему товарищу, однако благоразумно не добежал, потому что лошади уже мчались на него, понукаемые двумя конокрадами, и теперь глядел вслед исчезающим за углом скакунам, чихая от поднятой их копытами пыли.