Студент махнул прядью светлых волос в кивке:

– Это бинокль. Сам я его не видел, но слыхал от родственника.

– И знаете, как им пользоваться?

– По рассказам. – Третьекурсник сделал скромное лицо.

– Итак?

Тощий взял бинокль.

– Глядеть вот сюда, этим колесиком наводить… – Тудор поднёс бинокль к глазам, потом отвёл его, а на длинной физиономии отразилось понимание начальственной мысли.

– Вижу, вы догадались, Тудор. Вы тоже попробуйте, Темила.

Девушка попробовала, но не успела выразить реакцию вслух. Алим её опередил:

– О, я тоже понимаю.

От такой потрясающей сообразительности легковерный и добросердечный преподаватель прослезился бы и поставил «превосходно» всем троим. Но Сарат не принадлежал к числу подобных наставников.

– Хорошо. Курсовая вам зачтена. Хотите получить годовой зачёт по специальности?

Ни малейшего несогласия не возникло.

– Тогда вот задача: сделать так, чтобы это устройство выдавало портреты людей, а не только пейзажи. Разумеется, одинаково чёткие изображения. Пока лишь чёрной краской. Особо важно: расчёт кристалла копирования обязателен. В нём должно определить, какова минимальная величина кристалла, чтобы энергоёмкости хватило на сто копий. Время создания копии – не более одной секунды при уличном освещении в пасмурный день. Так и быть, упрощу задачу: форму кристалла полагайте такой же, как вот эта. На всё вам даётся две недели. Но если не успеете создать работающее устройство в соответствии с требованиями, этот зачёт будете сдавать в сессию без малейшего снисхождения. Уверен, особо почтенный Стилоф не откажет мне в такой небольшой просьбе. Ну что, рискнёте?

Не прошло и пяти секунд, как хозяин кабинета получил ещё одно подтверждение наличию авантюрного склада ума у этих студентов.

Император российский Николай Первый думал. Перед принятием решения этот российский монарх обязательно всё взвешивал, не стесняясь испрашивать дополнительную информацию, а то и совет. На этот раз в качестве источника такой информации был флотский офицер, блистательно проявивший себя при осаде Севастополя, – капитан второго ранга Семаков.

«Un vrai officier de la Marine»[29], – подумал император почему-то по-французски, хотя на людях говорил по-русски и требовал того же от придворных.

То, что за победу при Кинбурне он подлежит награждению – это ясно. Повысить в чине? Нет, он сравнительно недавно уже получил капитана второго ранга. Георгия третьей степени? Вот это да, по статуту подходит. И золотое оружие, без сомнения.

Но что же делать с теми сведениями, которые он принёс? И что делать с механизмами, которые уже куплены Российским императорским флотом? Ведь действие их не бесконечно.