Два поворота, два поворота, бормотал Иван, двигаясь по коридору. Доктор… Разбудили младенца… Кто там, мама? И еще — голос Крыса. Отвезти ребенка… Отвезти ребенка в интернат… И голос Катерины — никогда не дадут подержать в руках… Никогда. Отвезти всех, сказал Крыс. В интернатскую клинику. Через неделю — это уже голос Катерины. Одновременно забеременели. Семь девчонок, предавшихся одновременно и одновременно вышедших замуж за предавшихся… Крыс и Тепа землю рыли… Астуриас пытался разобраться…

Коридор закончился, Иван остановился перед дверью с табличкой «Главврач».

Поднял руку, чтобы постучать, замер. Потом просто открыл дверь.

Главврач сидел за столом, работал. Пальцы беззвучно летали над клавиатурой компьютера, Иван всегда завидовал такому умению, сам он работал тремя пальцами.

— Что? — Врач оглянулся на дверь. — А, это вы…

— Не слышу радости в голосе, доктор, — сказал Иван и тихонько прикрыл за собой дверь.

Неприятная улыбка на лице у него соорудилась сама собой, он даже еще и не успел сообразить, что разговор получится тяжелый — для доктора, во всяком случае, — а улыбочка номер пять уже появилась. На Ивана два раза бросались в драку, не произнеся ни слова, именно после появления у него на лице такой вот улыбки.

— Как-то вы сердито смотрите… — Иван взял стул, поставил его посреди кабинета и сел. — Мешаю?

— Да, — серьезно ответил врач. — Я занят.

— Так и я по делу. — Улыбка стала еще гадостнее, доктор брезгливо поморщился. — По очень важному делу…

— Я… — Доктор снова хотел сказать, что занят, но не смог.

Очень трудно говорить что-либо, когда тебя рванули за воротник, уронили на пол и прижали щекой к полу.

Доктор дернулся, мужик он был крепкий, но Иван не был настроен на дружескую потасовку и приятельское толкание. Удар пришелся в почку, главврач завыл приглушенно и засучил ногами. Громко кричать не получилось — левой рукой Иван придавил лицо к полу.

— Это вам, доктор, не бедняге со сломанными ребрами угрожать побоями, — тихо сказал Иван и еще раз ударил. — Это вам — отвечать на болезненные вопросы. Отвечать честно и быстро. Иначе…

Доктор снова дернулся, ударил ногой по ножке стола, на пол один за другим стали падать карандаши.

— Вопрос первый — почему дочь Аллы Максимовны все еще в больнице? И почему у нее ребенок на руках?

— Вы… вы с ума сошли… — простонал доктор. — Как вы посмели… твою..

— Не ругайтесь, доктор, это всего лишь предварительные ласки. Вы же читали выписку из моего личного дела — я человек нервный и где-то психически неустойчивый… Я же и убить могу, нам, Инквизиторам, это можно. Хотите, я вам палец сломаю? — Иван, чувствуя, как холодеет все внутри, нащупал мизинец на руке врача. — Вот этот. Хотите? Только вы мне пообещайте, что не будете сильно кричать…