– А-а, это атропин. Глаза небось тоже болят? Этот побочный эффект называется фотофобией.

Дэви кивнул, и на него снова надели маску.

– Пить тебе пока нельзя. Захлебнуться можешь. Потерпи минут пятнадцать, и все закончится.

– Так или иначе, – пробормотал кто-то другой.

Салливан откашлялся и продолжил:

– Мы снова поставим тебе капельницу – просто хлорид натрия для переноса лекарственных средств. Первую капельницу ты вырвал, когда прыгнул отсюда, но, к счастью, игла легко вылетела. – Салливан повернулся и сказал кому-то: – В тыльную сторону руки. В ту красавицу-вену.

Тыльную сторону руки ужалило, и Дэви чуть не сбежал, но Милли крепко держала его за запястье.

– Спокойно, Дэви, – проговорила она. – Давай терпеть до конца.

Дэви затошнило сильнее, он кашлянул.

– Пульс снова падает! – объявили женским голосом.

– Один миллиграмм атропина внутривенно. Нет, половину. Не стоит дезориентировать его настолько, чтобы он снова телепортировался.

– Интересно, кто попадет к нам следующим? – негромко спросил кто-то. – Зеленые человечки?

Тошнота прошла.

– Пульс поднимается, – объявили женским голосом.

– Ну что, чувствуешь?

Что именно? Дэви покачал головой. Казалось, стол теперь не только кружится, но и брыкается.

– Отлично. Режем. Промокни здесь. Хорошо. Вот он. Зажми этот сосудик. Отлично. Давайте не резать провода. У кого светонепроницаемый мешок?

– Он здесь, – ответили приятным альтом.

– Так, сейчас я удлиню надрез на два сантиметра с каждой стороны, потом мы выключим свет. Нельзя, чтобы включалась аварийка, мы отключили ее?

– Да, я отключил батарею, – ответили гнусавым тенором. – На обоих щитах.