Люди остались людьми. И если изобретение гиперов подарило человечеству крылья, то «прецедент Луны» указал путь развития: жадность привела к созданию межзвездных империй.

– Кастраты! – завопил Адиль.

– Они не кастраты, они монахи, – поправил механика Сол.

– В чем разница?

– Монахи воздерживаются осознанно.

– Ладно, не кастраты, а дегенераты.

– Не ругайся.

– Почему?

– Потому что нам нужно придумать, как выкручиваться, – вступил в разговор Сол. – Руганью и рыданиями мы ничего не добьемся.

Они специально собрались в кают-компании – обсудить ситуацию «вживую», лицом к лицу, глядя друг другу в глаза, но собрались, как легко можно понять, в далеко не радужном расположении духа. Дауд и Кан заявились бешено злые, а вот Дженкинс – просто мрачным, как на похороны.

Впрочем, так оно и было: капитан прощался с мечтой.

Но замечание толстяка показало, что, возможно, не все еще потеряно.

– Как выкручиваться? – не понял Адиль. – Что значит выкручиваться? Что здесь можно выкрутить? – Он махнул рукой в сторону иллюминатора. – Проклятые кастраты отняли у нас будущее!

– Монахи, – поправил его капитан.

– Суки! Я их ненавижу. Ненавижу!

Сол закончил предварительное исследование четвертой планеты и сообщил, что сомнений нет: кислородная атмосфера, вода, комфортное расстояние до звезды, материки, жизнь… Все, что нужно Компании, неспешно путешествовало вокруг желтого карлика и своей оси, однако благостную картинку портило присутствие монахов.

«Этих мерзавцев», как выразился Кан.

«Сук вонючих», по мнению Дауда.

В целом Дженкинс разделял эмоции друзей, но поскольку одновременно они являлись его подчиненными и он, как капитан, нес всю ответственность за происходящее, Денни старался сдерживаться.