Объявили войну Северной Корее, сволочи, когда уже стоят на подступах к Сеулу. Даже американе что-то вроде ноты прислали. "Вот те раз, нельзя же так!" Сами научили. Гегемонят все страны по одной схеме.
Уже в 6.10 по своему Токио они захватили плацдарм в Пусане, тут и грохнуло в Пхеньяне. А пока любовались свечением, уже по Тайваню вдарили, в Инчхоне десант вывалили, причем не свой, а маньчжурский, шашни слепили с 2010-го года. Предупреждал Кирилл корейцев, да куда там.
И дальше понеслись значки на карту:
7.10. Высадка японского десанта в Пусане.
7.15. Захват плацдарма в Даньшуе.
7.20. Захват ключевых пунктов в Тайбее.
7.30. Высадка маньчжурского десанта в Даньшуе.
А про "зеленый Хинган" русские как-то не спели, и на границах у нас было круто. Инциденты и прецеденты так и сыпались. Погибла куча народу, но за эту линию японцы только злобно дергали, чтоб болело, но не наступали. Маньчжурию они, конечно, получат под протекторат. Затем и Китай делили. Эх, переиграли их Проектанты наших, да и китайских.
— А Корея-то кончилась! — сказал Гном.
— Помнишь, Воронин, как в 2006-м году корейцы с китайцами вопили, что Коидзуми в Храм Ясукуни пошел на 2-е сентября — де, почтить фашистов и воспеть милитаризм своей страны.
Гном помнил, он дважды играл эту информационную новость, доказывая играющим, что в корейской ситуации нужно быстро строить корабли и самолеты, а не протесты выражать. Какая, блин, разница, куда ходит Коидзуми и каких богов он чтит?
Вот и догрелись. Эх, не ведется новая война старыми методами!
— Что такое 2 сентября? — спросил кадет Васильев, его незаменимый, ловкий и могучий адъютант, но необразованный, жуть.
— 2-е сентября, друг мой — это годовщина подписания милитаристской Японией акта капитуляции в сорок пятом. А также начало текущей войны. Траурный день России. А Храм Ясукуни известен тем, что в нем хранятся списки всех погибших японских солдат, участвовавших в войнах в 1930—40-е годы, а также списки военных преступников, казненных по приговору Токийского военного трибунала. Что такое Токийский процесс, ты знаешь?
— Так точно, товарищ майор, разрешите идти?
— Иди, Васильев! А после войны — иди учись. А сейчас — к Марии Эдуардовне дуй. Вот все и совпало, как в нашей Игре Сахалинской.