"Вон как передернуло Воронина. Бедняга. Он бы им дал сейчас, если б вопрос к нему. Но неудобно, адмиралы-то сидят". Отвечать начал более молодой вице-адмирал, молодцеватый, высокий, оказалось, командовал боевой лодкой на войне. "Сразу же видно, не в Штабах сидел":

— Особенностью боевых действий на море в Сентябрьской войне 2012 года была их невероятная интенсивность, ожесточенность, колоссальные абсолютные и относительные потери, — начал он гладко, как лектор, — одних затопленных и захваченных кораблей набирается до 800 000 тонн, как бы более 100 000 ежедневно. Это быстрая и сильная была война. Некоторые историки предлагают, — туг он подмигнул Воронину, — считать всю кампанию одним большим и многосторонним генеральным сражением, так сказать, тихоокеанским Аустерлицем.

— Спасибо вам, дорогие гости нашей программы, с вами в студии были…

Наталья Львовна выключила телевизор. Нужно спечь яблочный пирог и позвать Воронина на чай. Пусть досконально расскажет ей про эти дела, а то темнят что-то телевизионщики.

Улыбка без кота

Улыбка без кота

Март 2013 года

Гном около полугода не общался с товарищами по оружию, звонила Гурия, летающая между Москвой, Питером и Магаданом, Игорь стал крупным промышленником, видно, нажился на войне, Кирилл с Первым безвылазно торчали на Востоке, пытаясь утилизировать ситуацию дипломатически. Гном был не нужен никому, кроме издателей. Он написал сначала "горячую книгу", а теперь начал "холодную". Отпустил жену на работу и сидел с сыном, управляясь с кораблями и обедами, смотрел на жизнь философски. Корреспонденты домогались, как это он, дослужившись до подполковника, вдруг оказался не у дел, вне звания и наград. "Бывает и хуже, — отговаривался он. — Я предал Шиву и не выиграл войну! Да не пишите вы этого, ради Бога. Мы были экспертным, стратегическим отделом, понимаете. Теперь война кончилась. Экспертиза нужна в другом месте. Вот и невоенный. Да какие обиды? Обидно было, когда в десять утра второго сентября прошлого года флотским увольнительные разрешили".

— А вы патриот, Александр Ильич?

— Да, наверное, по крайней мере, претензий к государству, армии и флоту не имею. Служил, когда призвали. Сейчас — много других отправились расхлебывать мою службу. Восток нынче не тот, что прежде. Там растет новый лес. Там жизнь.

— А как же роль личности в истории?

— Это вы у адмирала Веретенникова поинтересуйтесь… Он великий адмирал в отставке, про роль знает лучше. Я могу про историю рассказать.

— Вы прямо мудрец, Александр Ильич…

— Да. Хаджа Насредцин. Понимаю в девушках…