— Да я, Александр Ильич, их подвиги уважаю, но войну мне эту подают на блюдце с траурными краями "умытой по уши русской безответственности". Я, вот, к вам и пришел.

— Пришел… У тебя нет никакой гарантии, что я не "запал" и не спился с тоски, и не вру через слово. Плохо не то, что ты пришел. Плохо, что пришел без позиции…

— Вы методолог, Александр Ильич?

— Нет, я писатель-фантаст. Слушай дальше. Сейчас тебе расскажу, потом записать легче. Поляки просят им написать про войну. Дивятся. Далеко им. Что далеко — всегда интересно. А что близко — больно. Южная Корея тоже оперативный замысел имела, но все планы ведения войны строила против КНДР. Вооруженным силам вменялось удержать оборонительную полосу вдоль 38-й параллели, захватить господство на море, блокировать побережье КНДР и в удобный для этого момент самостоятельно или при помощи союзников высадить крупный десант в тылу северокорейских войск, чем принудить их к капитуляции. Причем, по иронии судьбы и иронии международных протоколов, где никто друг друга в то время не разумел вообще, союзниками корейцы считали США и Японию. Прикидываешь?

— Мне, Александр Ильич, удивительно то, что этот план, получается, был успешно осуществлен. Правда, японцами.

— Силен, бродяга, это, кроме тебя, еще пяти людям в стране понятно. Военным спецам. Но так именно и произошло. А КНДР, в свою очередь, предполагала в случае неизбежности войны с коалицией "империалистических держав" быстро вывести из войны Южную Корею. Для решения этой задачи было необходимо прорвать корейскую оборону по 38-й параллели и захватить Сеул. Ядерное оружие, имеющееся в очень ограниченном количестве (как выяснилось, четыре боеголовки), у них рассматривалось как инструмент сдерживания. Про него японцы шумели все шесть лет до начала войны. Гневно готовили мировую общественность к вывороту Сюжета.

— Так что же, вы считаете, что ядерного противостояния могло и не быть?

— Нет, противостояния и не было. Была информационная накачка, за ней провокация, а потом произвол по-американски: "вы все мне зла хотите". Помнишь дедушку Крылова?

— А мы?

— А мы к войне, к чести нашей будет сказать, успели сделать погодные бомбы, только чуть хуже японских, и засекретить их на хрен. А "Гранит-М" — это наша с адмиралом "тайная вечеря". Он в отставке, я — в опале. Зато корабли наши ушли спокойно домой. Корабли беречь надо. А радиация — рассосется.

— А Кунашир?

— Ну, друг мой, это сложная песня. Это — месть. Знаешь такую притчу "так не доставайся же ты никому!"

— Понятно! "А город подумал — учения идут". Песня была такая, моя бабушка пела ее в клубе. Голос был хороший.