– Варвары, – сказал Батюшка. – Прижизненное издание! С автографом и маргиналиями маркиза! Иллюстрации Гюстава Доре!

Врёт, собака, не может такого быть, подумал Печкин и, ловко уйдя от мастдаевской плюхи, тырцнул обидчика в солнечное сплетение…

Месье Арчибальд наблюдал побоище с привычным ужасом. Вышибала Колчак недвижно стоял у двери, сложив руки на груди, словно демон какой, – ведь все финки да кинжалы бойцов лежали у него в особом ящике под замком.

Синильга убежала на лестницу – оттуда было лучше видно.

Наконец бармену надоело.

Грянул выстрел. На такой случай у месье Арчибальда имелись холостые заряды.

Драка стихла, только Матадор всё никак не мог решить, в какой угол бросить Киндера.

– Расслабились – и хватит! – прозвучал одинокий голос бармена. – Матадор, оставь ребёнка!

– Не нато трраттьтя, – сказал Юкка-Пекка. – Отни турраки терруттьтя…

– Об чём колотились-то? – спросил Колчак.

– Да так… Каждый о своём… – отвечали сталкеры. – Для аппетита!

Аппетит действительно проснулся у всех, даже у тех, кто лишился зуба-другого.

– Спасибо. – Мастдай улыбнулся Печкину.

– Это ещё за что? – сказал журналист.

– За то, что по яйцам не пнул, – сказал Мастдай. – А то я как раз открылся…

– Лышенько мени, – сообщил Мыло. – Голова як та чугуняка… Колысь попадётся мне Техас у поли без пилы…

– В следующий раз следи за базаром, – сказал Киндер Матадору.

– Да, реакция у меня уже не та, – грустно сознался Матадор. – А Синильгу ты всё-таки оставь!

– Да я же с Галкой, – оправдался Киндер. – А Синильга… Скучно ей тут… Извини, отец, не рассчитал. Но! Мировую пить будем?

– Будем! – пылко сказал Матадор.