Потом пошли машины с региональным начальством, их охраной и обслугой, и не было конца этой гордой мелочи…

Так, во всяком случае, рассказывал потом Печкин в баре «Хардчо». А последним, утверждал он, катил катафалк ритуальных услуг, украшенный венками от безутешных.

Но это уж он приврал…

– Всё, – облегчённо выдохнул сержант Архипкин. – Товарищ полковник, можно мы у вас погреемся?

– Валяй, – сказал Майор. – Поморозил щёку, сынок. В «хаммере» и вправду было тепло.

– Слава богу, – сказал Архипкин. – Что бирку нам не выкинули.

– А то бы что? – сказал Печкин.

– А то бы мы стояли и ждали, когда с нами разбираться приедут. Всё-таки нарушение… Обошлось!

Печкин сказал:

– Ребята, а если бы мы не остановились?

– Тогда на таран, – развёл руками сержант.

– Неужели вы рискнули бы жизнью за Сергей Сергеича? – сказал Печкин.

Сержант Архипкин явно подозревал в нём представителя организации, испытывающей человеков, но всё-таки ответил честно:

– Да я его люблю не больше вашего. Только без него ведь потом такая хрень бы началась и анархия! Люди-то при чём?

– Молодец, – сказал Майор. – Верно мыслишь.

– Служу России, – сказал сержант.

И журналист подумал, что прежнее «Служу Советскому Союзу!» звучало гордо и чётко, словно три выстрела, а «Служу России!» как-то грустно выходит, не хватает чего-то… Язык не обманешь!

– Вы, если ехать вам в ту сторону, так езжайте, – сказал Архипкин, у которого горела щека от обработки домашней варежкой. – А то скоро попрут в ту сторону народные массы – за это время там столько скопилось – до утра будете выгребаться. Когда Домнушка принимает, на трассе чёрт-те что творится… Но это уж не наша забота, мы из соседней области!

Патрульные откозыряли, покинули салон, сели в свою машину. «Вольво» лихо развернулась и помчалась в сторону города Кошкина, навстречу желающим потолковать с блаженной.

– А сходим-ка и мы к Домнушке, – сказал вдруг Печкин. – Пусть установит, кто такой Паша Черентай на самом деле…