– …нужно в полнолуние, в самую полночь, взять из дубового ящика много денег и принести председателю суда в узелке из некрашеного индийского льна…

– …только пули, сказала, возьми не простые, а со смещённым центром тяжести – тогда крепко присохнет к тебе суженый…

– …белому петуху на Ивана Купалу отруби голову на еловом пне – и в три дня разорится твой Фицуотер…

Широк, видно, был диапазон у русской Ванги!

Наконец вышла первая посетительница, прижимая к носу мокрый платок. На все негромкие вопросы она только отмахивалась. Кто-то сказал ей вслед:

– Если на каждые «поющие трусы» столько времени тратить, то нам тут неделю сидеть!

– В следующий раз вас выведут, гражданка, – сказали колонки. – Настоятельно рекомендую всем воздерживаться от комментариев. В туалет выходить только по одному в сопровождении служителя…

– Строго у неё тут, – сказал Печкин и замахал рукой служителю – наверняка тот был здешний санитар.

Майор кивком одобрил его затею. В конце концов, они не к бабке пришли.

Туалет, как и всё прочее, был шикарный – сияющая его чистота как-то не вязалась с низменным предназначением…

– Покурим? – сказал Печкин санитару. – Настоящий «Кент», не Молдавия…

– Тут датчики кругом, – сказал санитар, и Печкин потащил пачку обратно в карман.

– Только мы их, конечно, отключили, – успокоил санитар и взял сигарету.

Они уселись в массажные кресла чёрной кожи. Под спиной журналиста задвигались валики. Почему в туалете такая роскошь, а важных людей держат в чёрном теле?

– Давно служишь? – сказал Печкин.

– Как с армии пришёл, – сказал служитель.

Судя по лицу, из армии он пришёл еще тогда, когда она была действительно армией.

– Слышал я, – сказал Печкин, – что была у вас лет семь назад какая-то заварушка. Зарезали кого-то… Это правда?

– Брехня, – сказал санитар. – Никого у нас не резали. Главврач пропал – это да, это было. Пациенты сбегали – было. А резать никого не резали… Угрожали, правда, нервы портили…

– Вот и славно, – сказал Печкин. – Собственно, меня пока библиотека интересует…