– Стреляй, мужик! – заорал Пинбах.
Офицер нажал на спуск, и пистолет с гудением изверг лазерные разряды. Все они нашли цель – ярко вспыхнули, поразив наваждение в лицо и грудь. Бесцветная плоть зашипела и обуглилась от касания световых лучей, но затем ожоги начали бледнеть с каждым шагом существа. Раны пропали так же быстро, как лейтенант нанес их.
Подходя к Райссу, создание показало на него. Очередной разряд опалил обвиняющую длань, после чего пистолет захрипел и умолк. Снова надавив на спуск, офицер почувствовал, что рукоять рассыпается в его хватке. Он опустил глаза и изумленно раскрыл рот, увидев проржавевший остов оружия.
Кто-то метнул кинжал, и тот с глухим стуком впился в грудь незваного гостя. Существо выдернуло клинок, потом отбило ладонью второй нож, крутившийся в полете. Упав на пол, оба разлетелись ржавыми обломками, хотя были откованы из стали.
«Отступаем!» – хотел рявкнуть лейтенант, но словно онемел.
Выругавшись, Пинбах ринулся на врага и рубанул его по лицу. Великан, не шевельнув и мышцей ног, подался вперед, обхватил запястье капрала и резко повернул. Раздался хруст сломанных костей, кинжал выпал из пальцев гвардейца. Вопль Баннона тут же оборвался: исполин сломал ему шею рубящим ударом по горлу.
В коллективном подсознательном бойцов будто прорвало некую дамбу. Страх людей резко сменился неистовством, и уцелевшие абордажники бросились на убийцу Пинбаха. Издавая боевой клич Экзордио, они окружили великана. Гвардейцы полосовали его клинками, били руками и ногами, вкладывая в удары все свои навыки и упорство до последней йоты. Лишь их командир держался позади, в безмолвном ужасе наблюдая за свалкой.
«Это нечто большее, чем ярость», – осознал Райсс.
Его подчиненными руководила безжалостная
– Бегите! – шепнул он двум задержанным сестрам-госпитальерам позади себя.