Даже если Туриза отыщет альтернативный путь, то он выведет целестинку в какое-то совершенно иное место, а скорее всего, и время. Какой бы удел ни выпал Индрик, она потеряна для группы.

– Я знаю, что это за место, – объявила Аокихара, проведя по стеклу рукой в латной перчатке. – Хотя и представить не могла, что увижу его отсюда и уж тем более дотронусь до него.

– Купол! – Вслед за ней озарение посетило и Иону. – Мы внутри купола схолы.

Причем в самой верхней его точке: будто здание перевернулось, и купол превратился в чашу. Но величина его казалась просто невероятной.

– Он… вырос, – предположила Камилла.

– Или мы съежились, сестра. – Выпрямившись, Чиноа взглянула в затянутую пеленой высь. – Так или иначе, Теневой Планетарий расположен прямо над нами.

– Берегись! – воскликнула Женевьева, указывая на опасность стволом огнемета.

Один из подвижных лучей, петляя, приближался к отряду, и за ним следовал другой.

– Не давайте им коснуться вас, – предупредил Тайт.

Полосы света перемещались в целом медленно, но непредсказуемо, а порой внезапно ускорялись. И только безумец предположил бы, что лучи не смертельны для людей.

«Их отбрасывает Планетарий, – решил Иона. – Мы ползаем по его теневой карте небес».

Когда световые пятна подобрались ближе, группа отступила вверх по изогнутой стене купола. Как ни поразительно, Тайт вообще не ощущал наклона: пока он поднимался, поверхность непрерывно выравнивалась под ним. Чаша словно вращалась, чтобы путник мог идти уверенно. Очевидно, то же самое относилось к соратницам Ионы, поскольку Камилла, обогнавшая его на несколько метров, спокойно шагала под немыслимым углом. Хотя Тайту уже следовало бы привыкнуть к подобным искажениям реальности, их обыденность нисколько не умаляла его возмущения. Иона безотчетно отвергал саму идею того, что законы бытия могут зависеть от наблюдателя.

– Материальный мир прочен не более, чем наша уверенность в нем, – преподнес Тайт поживу книге. – Чем меньше мы доверяем ему, тем заметнее слабеет его внутренняя связность и тем ближе мы подходим к распаду.

Он почувствовал, что том вписывает эти рассуждения в основной текст, исправляя ранние отрывки с каждым новым прозрением.

«И я все еще понятия не имею, отчего так происходит».

Услышав свирепый электрический треск, Иона обернулся и увидел, что два луча, вынудившие отряд уходить, соединились в центре купола. При соприкосновении их сияние обрело оттенок, от которого у Тайта словно закровоточил разум. Полосы быстро разошлись, однако после их краткого контакта в воздухе повис некий вращающийся объект диаметром с большое колесо. Абстрактная сфера, целиком сотканная из розового света, казалась порождением кошмаров измученной геометрии. Вокруг нее искрили неровные дуги разрядов, сопровождающиеся невнятным безумным смехом. Глядя на этот шар, Иона испытывал одновременно прилив энергии и отвращение, как если бы вдохновение обратилось в нечто противоположное себе или мудрая теория извратилась во что-то порочное…