– Демон! – От омерзения крик Камиллы сорвался на визг.

– Стой! – рявкнул Тайт, но целестинка уже открыла огонь.

Сфера протяжно завопила, разрываемая болт-снарядами. Ее фантомные осколки разлетелись вокруг, приобрели голубой цвет, слились воедино и разделились на две вертящиеся пирамидки, обе величиной в половину родительского шара. Камилла обстреляла их, но объекты ринулись в разных направлениях, зигзагами уходя от очередей. В полете они издавали электронный вой, похожий на скорбный плач.

Справа от Ионы полыхнула новая вспышка: там пересеклась другая пара лучей, образовавшая еще одну розовую сферу. Не позволив шару ускользнуть, Тайт испарил его сгустком плазмы из пистолета Харуки, однако газообразные фрагменты остались на месте и посинели. Как только они образовали пирамидки, Чиноа изрешетила их из штормболтера и продолжила палить, когда голубоватые осколки сложились в четверку желтых кубов. Ни один объект не ускользал от ее скорострельного оружия, но слева от Аокихары уже сформировалась третья сфера, а немного дальше – четвертая.

Световые лучи во всем куполе задвигались быстрее, словно желая увеличить вероятность соприкосновений.

Несомненно, вскоре чаша наполнилась бы геометрически правильными монстрами.

«Планетарий понемногу осознаёт, что мы здесь», – понял Иона.

Сбоку к нему метнулась очередная пирамидка, острием вперед, но Тайт крутанулся на месте и рассек ее мечом, после чего испепелил зарождавшиеся кубы жгучей плазмой. Они взорвались с вонью кипучей серы, и, к счастью, на этом процесс деления завершился.

– Надо убираться отсюда! – заорал Иона. – Такую схватку не выиграть!

– К ободу! – скомандовала Чиноа. Целестинка отступала по склону спиной вперед, не прекращая огонь. – Следи за левым флангом, пастырь! – приказала она, развернувшись вправо. – Женевьева, прикрывай отход!

Послышалось жаркое шипение пробудившегося огнемета. Ступая в паре шагов за Тайтом и Аокихарой, сестра Женевьева очищала воздух широкими дугами пламени. Касаясь их, гнавшиеся за группой сущности распадались клочьями эктоплазмы, которые сгорали, не успевая слиться в новые демонические ужасы.

Впереди-вверху Камилла стреляла из полуприседа, поддерживая отступающих соратников. Ее снаряды настолько точно летели в цель, что от них не могли увернуться даже маленькие проворные кубы. Когда спутники подошли к сестре, она выпрямилась и спешно перебежала на новую позицию. В пылу битвы Камилла превратилась в совсем другого человека, и меткости целестинки позавидовал бы любой.

«Так вот почему ее выбрали», – решил Иона, когда сестра тремя выстрелами подряд уничтожила столько же кубов, после чего отшвырнула кружащуюся пирамидку ударом приклада.