– Есть разговор. Я пройти не могу, так что, если не боитесь, подойдите ко мне сами.

Сергей без колебаний вышел за барьер и встал перед девочкой. Хотя он и возвышался над ней, как гора, со стороны казалось, будто сейчас она главная.

– Вы ведь хотели нам помочь, так? – очень тихо спросила Полина, дырявя старателя взглядом. – Тогда и вы мне кое-что пообещайте!

– Говори, – кивнул Сергей.

– Если я… не выживу, поклянитесь, что выведете Владика в большой мир и позаботитесь о нем.

Сергей вздрогнул.

– Послушай, ты вовсе не обязана это делать… Все поймут.

Полина нахмурилась.

– А вот что понимаю я. Я либо умру, либо продолжу существовать, как крыса, прячась от всего мира, дрожа по углам и заставляя моего здорового брата жертвовать своей жизнью ради моей мнимой безопасности. Конечно, я не ищу смерти и постараюсь выжить сегодня. Но спасти меня все равно нельзя. Может, завтра, или через месяц, или через год… мой заряд все равно сдетонирует и убьет меня. Но ту, другую девочку, спасти можно. Так вы клянетесь?

Сергей ударил себя в грудь:

– Слово старателя!

Полина удовлетворенно кивнула. Чеканя шаг, она подошла к нетерпеливо дрожащей Татьяне Михайловне, на ходу скомандовав:

– Первое: мне нужна вместительная и прочная тара для сеанса! Второе: точное направление на место ритуала! И третье, самое главное: все заряженные магией предметы, какие только найдете, – потребуется очень много энергии!

Татьяна Михайловна подала знак своим людям.

Двое бойцов Иерархии приволокли из ближайшего минивэна кофр от какого-то орудия. Полина кивком одобрила выбор, и предмет аккуратно поместили перед ней на землю.

«Конь» Максим сверился с картой и указал девочке точное направление в сторону разрушенной церкви. Полина немедленно уселась по-турецки перед раскрытым кофром лицом к месту ритуала.

Татьяна Михайловна принесла из машины свою сумку, набитую артефактами из сейфа в ее кабинете.

– Этого хватит?

– Посмотрим, – сказала Полина. – Положите их в кофр. Если знаете, как активировать, сделайте это. Если не знаете, просто кладите.

Татьяна Михайловна, не колеблясь, подчинилась. У нее и мысли не мелькнуло что-либо припрятать – в кофр угодило все.