От этого удара мембрана, разделявшая материальное царство и варп, выгнулась наружу и уже не вернулась назад. Из этого нового растяжения на Вселенную воззрились тысячи пар голодных глаз.
— Путь открыт! — победно завизжал Дил. — Путь…
Демон издал щелкающий звук и выгнулся дугой.
Черный Меч вырвался из его позвоночника, густой синий ихор заструился по змеиному телу. Меч описал круг, расширяя рану, и целиком вышел наружу, практически разрубив Дила напополам. Демон-герольд с хрипением упал, и чемпион, пошатываясь, встал во весь рост — доспехи расколоты, кровь ручейками стекала к его ногам.
Он воздел меч к небесам и запрокинул голову:
— Император, услышь меня! Я — брат Бастойн из Черных Храмовников! Я послужил тебе! Я послужил тебе! Узри меня! Без жалости! Без сожалений! Без страха!
Воин перехватил меч и вонзил его в камень. Затем он опустился на колено. Склонив голову в молитве и сложив руки на рукояти черного меча, он умер.
Мембрана задрожала. Голова Поллейн проговорила: «Как чудесно». Верхняя половина Дила лежала неподвижно, почти отрубленный хвост извивался сзади.
Аделард перекатился на бок и рассмеялся, его хохот усиливался, пока не заполнил собой всю площадь.
— Ты проиграл, демон! Сегодня на Гератомро не придет ужас.
Дил приподнялся, его торс свернулся в себя, как у умирающего насекомого. С влажным хрустом его хвост отделился, и он отполз от врат.
— Осталась… еще одна смерть, Храмовник… и я нашел ее. Последний из рода Магора.
На излете сил он снял с пояса кинжал и метнул его.
— Нет! — закричал Аделард.
Клинок вонзился Достейну в лоб. Его глаза закатились, и он рухнул замертво.
— Это… ты… проиграл, — прошипел Дил.
Прежде чем тот закончил говорить, его тело уже превращалось в булькающую черную грязь.
Мембрана раздулась и истончилась. Лица, прижимавшиеся к ней, потеряли плоскость, становясь более реальными, когда цвет отхлынул от энергетического поля. А затем оно вдруг лопнуло, совершенно прозаично, подобно детскому воздушному шарику.
Площадь наполнилась страшным смехом, и бесчисленные невесты Слаанеш хлынули в мир.